Никита подошел к «д’Аршиаку», и они оба, повернувшись к зрителям спиной, замерли. В этот момент из-за кулис появилась Наташа, державшая в руках букет искусственных цветов. Она приблизилась к Марине, тут же подыгравшей ее появлению, элегантно присела на краешек стула, закинула ногу на ногу и беззаботно сказала:
– Какая нынче пасмурная погода!
Марина обошла вокруг стула, огляделась по сторонам, словно бы желая убедиться, что они одни, после дотронулась до плеча собеседницы и тихо спросила:
– Натали, душа моя, не таись… Признайся хотя бы мне, что у тебя было с Дантесом?
– С чего у тебя такие мысли? – повела плечами Наташа.
– Не я так решила, милая моя. Зато наше общество полно пересудов на эту тему.
– Как много в мире желчи. – Наташа встала со стула, прижала к себе букет и отвернулась от Долгорукой- Марины. – Для появления толков уже достаточно стало принять приглашение на танец.
– Здесь не в приглашении дело, а в том, как вы с ним это делаете. – Марина сделала несколько шагов, чтобы встать напротив Наташи. – Даже со своим мужем ты не танцуешь так трепетно и нежно. Каждый твой танец с Дантесом превращается в маленькую эротическую миниатюру. Ты думаешь, никто не видит, как вы словно ненароком соприкасаетесь щеками, как он пожирает глазами твое декольте, а ты, словно нарочно, вздымаешь груди в вальсе и подрагиваешь ими в мазурке.
– Не знаю, что тебе на это ответить… Наверное, ты права, но права лишь в том, что мы с Дантесом в процессе танца с полуслова понимаем друг друга. И мы испытываем истинное удовольствие от слаженности наших движений. Она приносит нам взаимную радость, ну а если еще дополняется легким флиртом, то в этом нет ничего зазорного… Клянусь тебе, что между нами только флирт, и ничего больше!
Произнеся последнюю фразу, Наташа задумалась и даже словно бы забыла о присутствии подруги. Той пришлось даже повысить голос, чтобы вернуть ее в действительность:
– Я бы и хотела тебе верить, да не могу! При ваших встречах с Дантесом окружающие все чаще стали замечать твое смущение и ответное волнение с его стороны…
– Волнение?… Смущение?… Конечно! Мне просто жаль беднягу, чувства которого я не могу разделить. Разумеется, я пытаюсь по мере сил его утешить, но посторонними это воспринимается как-то иначе… Ну и пусть! Я-то прекрасно знаю, что ни в чем перед моим мужем не виновата!
– Ох, Натали, – покачала головой «княгиня Долгорукая», – твоя простота и непосредственность до добра не доведут. Даже мне видна твоя неискренность. В присутствии мужа ты демонстративно не замечаешь Дантеса и даже не отвечаешь на его поклон, зато, оставшись без Пушкина, тут же принимаешься за прежнее кокетство. И при этом воображаешь себе, что никто ничего не замечает! Так не бывает, милая моя! А Дантес ведет себя еще более красноречиво. Когда он устремляет на тебя свои долгие взгляды, то, кажется, совсем забывает о Catherine, которая явно меняется в лице и мучается ревностью. Признайся же мне, наконец: между вами что-то было?
