«Представьте себе затихшие улицы, уютно-золотистый свет фонарей, редкие прогуливающиеся пары и темно-синий, бархатистый плащ неба, в котором драгоценной застежкой сияет серебристая луна, – рассказывала она подругам, завороженным столь красивой картинкой, – и вот наш боевой экипаж – водитель и три девчонки – подкатывает к ночному магазину, из которого доносится музыка или звуки телевизора, – это развлекаются продавщицы и охранник. Машина останавливается, мы закуриваем, лениво перебрасываемся словами и небрежно поглядываем по сторонам в ожидании заказавшего нас клиента. Наконец откуда-нибудь из глубины дворов появляется высокий, широкоплечий, длинноволосый парень в белой майке и потертых джинсах. Он красив, вальяжен, слегка пьян и весел. Подойдя к машине, парень лукаво здоровается, наклоняется к нам и, вдыхая аромат наших духов, начинает выбирать.
Некоторые из моих напарниц в этом случае принимают невозмутимо-скучающий вид, в глубине души испытывая определенную неловкость от столь циничной ситуации. Однако я не только не смущаюсь, но даже наслаждаюсь этим выбором и, чтобы он был сделан в мою пользу, вызывающе гляжу в глаза клиенту и томно улыбаюсь».
«Послушать тебя – так нет работы приятнее!» – изумлялись подруги.
«Нет, почему же, как и в каждой работе, есть определенные минусы, – соглашалась Надежда, – порой среди клиентов попадаются откровенные скоты, жлобы или уроды. Но если правильно себя поставить, то от таких тошнотворных типов можно просто отказываться. Тем более если владельцы фирмы тебя ценят и стараются приберегать для самых выгодных клиентов…»
Обучаясь на филологическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета, Надежда умело использовала полученный опыт. На основании своих ночных похождений она написала целую серию статей «Из записок девочки по вызову», которые опубликовала в газете «Криминальное чтиво» под псевдонимом Монро. Кстати, этим же псевдонимом она пользовалась и во время своей ночной работы…
Вчера она была на одной крутой тусовке, где познакомилась с известным сценаристом по фамилии Лобковский. Надежде не слишком понравился этот долговязый и неопрятный графоман, однако знакомство со столь известным сценаристом могло оказаться весьма перспективным, поэтому вполне естественно, что той же ночью они оказались в одной постели. Но поутру Лобковский проявил невиданную прыть, успев «опохмелиться» до состояния почти полной невменяемости.
