После этой фразы режиссер направил свет своей настольной лампы в сторону сцены и громко спросил:
– Александр Сергеевич, вам больно?
– Ну да… – И Сергей растерянно приподнял голову.
– Ах, «ну да»! – раздражился Воронцов и направился к сцене. Подойдя к лежащему перед ним Сергею, он глянул на него с высоты своего роста, а потом вдруг со всей силы ударил в живот. Не ожидавший этого «Пушкин» скрючился и застонал так, что смог бы разжалобить даже настоящего Дантеса. Возмущенная Наташа хотела было вскочить со своего места, но ее удержал Никита, шепнув на ухо:
– Воронцов прав. Серж плохо и совершенно неубедительно играет умирающего Пушкина.
– Но ведь он ударил его так, что Сергей и на самом деле может умереть!
Воронцов заметил их перешептывание и громко сказал:
– Я же просил во время репетиций не комментировать события, происходящие на сцене! Наталья Николаевна, будьте любезны подойти ко мне!
Наташа поднялась и пошла на сцену, чувствуя спиной раздевающий взгляд Никиты. Сергей перестал стонать, но его физиономию по-прежнему искажала гримаса боли.
– На колени перед умирающим мужем! – властно приказал режиссер.
Наташа повиновалась, в то время как Данзас-Андрей отошел в сторону.
– Ты веришь в то, что ему больно? – продолжал свирепствовать Воронцов.
– Да, верю…
– Так почему же он нам этого не показывает, а?
Наташа недоуменно пожала плечами.
– Почему, я тебя спрашиваю?
И тут Наташа вдруг поднялась с колен и негромко, но очень отчетливо заявила:
– Да вы просто садист!
– Что? – взбеленился Воронцов.
– Вы садист, а не режиссер! – громко крикнула Наташа и взяла Сергея за руку.
– Ах, я садист… Ну а вы, господа хорошие, хреновые актеры, которым я должен объяснять самые элементарные вещи. Все, на сегодня репетиция закончена! Все вон!
И, шумно спрыгнув со сцены, Воронцов направился к своему столу. Усевшись за него, он раскрыл тетрадь и принялся что-то записывать. Растерянные и недоумевающие актеры стали переглядываться и перешептываться. Режиссер положил ручку, глянул на сцену и заорал, громко стуча кулаками по столу:
– Я же сказал – все вон! Репетиция переносится на завтра!
Все, кроме Донцова, принялись быстро собираться. Затем актеры молча направились к выходу, и тут Воронцов негромко приказал:
– Дантес, задержитесь.
Никита вернулся к столу, а Донцов медленно поплелся в глубину сцены. Наконец режиссер с Никитой остались наедине.
– Жорж, мне нужна ваша помощь.
– В чем именно?
– Чтобы это хорошенько объяснить, начну издалека. Как вы помните, прекрасная Nathalie, повинуясь желанию умирающего супруга, носила траур по нему два года. Затем она вернулась в свет и в сорок четвертом году вышла замуж за Петра Ланского. Брак их был очень счастлив и многодетен. Я вижу, вы все еще не понимаете, к чему я клоню?
