– Очень хорошо. Надеюсь, вы помните о своем обязательстве хранить молчание?
– Разумеется, господин барон.
– Прекрасно. В таком случае вы свободны. Когда вы мне снова понадобитесь, я свяжусь с вами через Жоржа.
– Всего хорошего, господин барон.
– Кстати, поручик, почему вы все время прячете свое лицо?
– Я был ранен на дуэли и теперь имею уродливый глубокий шрам на щеке, подбородке и шее.
– Ах, эти дуэли… Прощайте, поручик.
Поручик удалился, а Геккерен выложил пистолеты без изразцов, после чего достал из ящика стола конверт, поместил в него несколько купюр, вложил конверт в шкатулку и закрыл ее. Лежавшие на столе пистолеты барон убрал в тот же ящик стола и задвинул его обратно. Затем позвонил в колокольчик и, все так же по-французски, приказал явившемуся на зов слуге:
– Возьмите эту шкатулку и снесите ее в оружейный магазин Куракина.
– Слушаюсь.
– И скажите продавцу, что это предназначается господину… Впрочем, он и сам все знает.
– Будет сделано.
Слуга взял шкатулку и удалился, а Геккерен вернулся к окну, прислонился лбом к ледяному стеклу и замер. Небо совсем затянуло тучами, и город святого Петра погрузился в серый мрак. Звуков рояля больше не было слышно, зато усилившийся ветер пронзительно завывал за окном свою печальную зимнюю мелодию…
Санкт-Петербург, Сенная площадь, 2004 год
Никита, Лиза, Сергей, Наташа и приглашенная по ее инициативе Евгения отрывались на ночной дискотеке по полной программе. Особенно зажигала Лиза, явно находившаяся под воздействием какого-то наркотика. Судя по ее поведению, это был экстези. Когда диск-жокей поставил медленную композицию, четверо друзей переместились за стойку бара, где их ожидала одинокая Евгения, и заказали себе по бокалу пива. Никита с интересом разглядывал стриптизершу, вертевшуюся возле шеста в одних стрингах, а Лиза тщетно пыталась привлечь его внимание, для чего ласкалась к нему самым откровенным образом и шептала на ухо какие-то непристойности. Тем временем Сергей обнял Наташу за плечи и обратился к другу:
– Ну и как тебе сегодняшняя репетиция?
– Все нормально, – не отводя глаз от обнаженной красотки, ответил Никита, – хотя мне кажется, что режиссер несколько преувеличивает роль дьявола в жизни Пушкина.
– В этом ты прав. Пушкина убили не оккультные силы и даже не пуля Дантеса, а все его тогдашнее окружение.
– Это как? – не поняла Наташа.
– А вот так. Он погряз в долгах, его журнал не продавался, а ведь ему надо было кормить четверых детей! Да еще любимая жена благодаря козням Геккерена постоянно давала повод для ревности! Да и с царем отношения были непростые…
