Сначала он хотел бросить ее обратно. Но мысль о том, почему эта странным образом изуродованная вещь находится в комнате мужчин, заставила его засунуть перчатку в карман.
Завернув рубашку в газету, журналист вышел в коридор. Прежде всего надо было спрятать сверток и как можно быстрее увидеться с Броной.
Хемпель как раз хотел свернуть в сторону своей комнаты, когда на лестнице послышались быстрые шаги и вскоре показался Шаротка.
— Что с вами произошло? — удивленно спросил журналист. — Откуда вы бежите?
— Я... Я... — Шаротка задыхался. — Я действительно бежал...
— Но почему? За вами кто-нибудь гнался?
— Не... не... знаю. Может быть...
— Случилось что-то новое? — с интересом спросил Хемпель.
— Да... Там, на мельнице... человек...
— Пойдемте ко мне.
Когда они вошли в комнату, Хемпель сначала убрал в шкаф сверток, а потом выслушал рассказ Шаротки. Вкратце он сводился к следующему.
Пан Анзельм, снедаемый страхом и любопытством, осторожно пробирался к мельнице. Вошел внутрь. Там никого не было. Шаротка увидел лестницу, ведущую на чердак. С замиранием сердца он начал делать первые шаги по ступеням и вдруг заметил в отверстии потолка чьи-то ноги. Он застыл. Ноги дрогнули и исчезли. Тогда нервы пана Анзельма не выдержали, и он бросился бежать без оглядки. А вслед ему раздался зловещий хохот.
— Где это письмо? — спросил журналист.
— Не помню... Кажется, я оставил его у себя в комнате.
— Пойдемте, его надо найти.
Белый прямоугольник, лежащий на полу около камина, сразу привлек внимание Хемпеля. Он нагнулся, взял письмо и внимательно его прочел. Шаротка, совершенно разбитый, опустился на кровать.
— Что за глупые банальности! — Хемпель пожал плечами. — Ведь это просто смешно.
Пан Анзельм возмутился:
— Ничего себе! Этот негодяй спрятался там, чтобы меня убить, а вам смешно!
— Зачем вы вообще туда пошли?
— Потому что сегодня тринадцатое число и пятница, — ответил Шаротка, казалось бы, без всякой связи с предыдущим.
Журналист с удивлением посмотрел на него.
— Ну и что из этого?
— Как бы это вам объяснить? — Шаротка внезапно сообразил, что его слова все равно не будут понятны, и закончил упрямо: — Пошел и все! Я думал, что лучше пойти, чем ждать, пока угроза будет приведена в исполнение.
Хемпель рассмеялся.
— Но это же бессмыслица! Кто мог исполнить угрозу? Какой-то хромой Петр! Вы извините, пан Анзельм, но это все несерьезно.
— Да, да. Вы, конечно, правы. Этот человек, затаившийся на мельнице, — тоже призрак из фарса! А кто-то ведь написал это письмо!
