— Не знаю, что было бы со мной, если бы я увидела такой кошмар за окном, — согласилась Колярская. — Наверное, умерла бы со страха.
— От страха еще никто не умирал! — засмеялась Иоланта.
— Глупости говоришь! — резко оборвала ее пани Вечорек. — Если бы у него было больное сердце, то могло бы кончиться плохо. Вы над ним смеетесь, что он трус. А я не знаю, как бы ты держалась одна в подземельях да еще в темноте!
— Кстати, о подземельях, — вмешался Хемпель. — Я бы хотел задать Кушару несколько вопросов.
— Пожалуйста, — молодой человек повернулся к нему.
— Мне кажется, что восприятие разных явлений зависит от времени суток. Одно впечатление бывает ночью, в темноте и тишине, другое при полном свете дня. Я бы хотел, чтобы вы сказали нам: уверены ли вы, что действительно слышали голос, зовущий на помощь? А если бы вы услышали эти звуки сейчас, днем, то вы бы расслышали то же самое или нет? Я хочу узнать, не поддались ли вы оба настроению ночи и воображению. Как вам кажется?
Кушар довольно долго молчал, затем ответил:
— Вопрос очень существенный, поэтому я должен подумать... Вспоминая тот момент, я теперь нахожусь в нерешительности. Безусловно, тогда у меня было впечатление, что я слышу человеческий голос, я даже различал слова, о которых говорил Шаротка. Так мне казалось тогда, но сейчас, после ваших замечаний, я начинаю колебаться и сам не знаю...
— Но ведь и Шаротка слышал! Разве может быть, чтобы вы оба подверглись одинаковой галлюцинации? — прервала его Иоланта удивленным голосом.
— Вот это единственное говорит за то, что действительно был слышен чей-то голос, так как трудно поверить, что мы оба поддались слуховой галлюцинации. Если бы не этот факт, я скорее был бы склонен допустить, что порывы ветра вызвали в комнате резонанс, похожий на человеческий голос.
— А почему вы не хотели, чтобы Шаротка разбудил меня перед тем, как пойти в подвалы?
Наступила тишина. Все начали отдавать себе отчет, что в этих вопросах содержится нечто большее, чем просто стремление выяснить некоторые обстоятельства. Последний вопрос журналиста имел явно обвинительный характер.
Так его понял и Кушар, потому что в первое мгновение он взорвался:
— Ну знаете!.. — Однако тотчас же опомнился и спокойно ответил: — Я слышал призыв о помощи. Считал, что нельзя терять ни минуты.
— Конечно, — буркнул Велень.
— Ну хорошо, — кивнул Хемпель. — У меня еще есть неясный пункт...
— И столь же для меня отягчающий? — спросил иронически Кушар.
