Как всегда после окончания смены, народу было много, и Бернсу пришлось протискиваться к стойке. Несколько раз его окликали знакомые, но он лишь махал рукой в ответ. Хок просил передать ему, что дело срочное. Бернс, наконец, добрался до Хока и уселся рядом на как раз освободившийся стул. Хок хмуро уставился в свою кружку.
– Занятно, что ты на свободе, – сказал Бернс, нарушая затянувшееся молчание. – Готов был побиться об заклад, что тебя арестуют, как только ты переступишь порог штаба. Ты рискнул связаться с могущественными людьми.
Хок отпил добрый глоток и заказал пиво Бернсу.
– Меня хотели отстранить от работы, но я уговорил майора повременить с этим. Бернс усмехнулся:
– Угу, я слышал. Правда, что ты бил майора об стену его же собственного кабинета?
Хок принял ехидно-оскорбленный вид.
– Как я мог так поступить со старшим по званию? И вообще, я всегда действую исключительно лаской и убеждением.
Бернс кивнул бармену, принесшему пиво, и отхлебнул глоток на пробу.
– Что же сделали с тобой и Фишер? Вам все простили?
– Ну, нет. Нас разлучили и приказали поменьше высовываться. Поэтому я ищу напарника.
Бернс быстро понял намек и удивленно посмотрел на собеседника.
– Ты имеешь в виду меня? Да мы же едва знакомы!
– Я видел тебя в деле, а теперь подумал, что ты захочешь поквитаться с подонком, который убил твоего друга. Кроме того, Морган будет мстить не только нам с Фишер, он постарается добраться до всех, кто участвовал в разгроме фабрики. Надо прикончить его сейчас, пока он не зализал раны, иначе нам всем придется туго.
– Здесь ты прав, – согласился Бернс. – Но ты поступаешь не очень благородно. Сначала втянул меня в авантюру, а теперь я должен помогать тебе спасать твою шкуру.
– Так ты согласен или нет?
– Конечно, я согласен. Разве у меня есть выбор? И ты прав еще кое в чем. Я работал с Дафти восемь лет. Он был классным парнем, никогда не хвастался, а уж мечом-то владел лучше всех, да и попросту был хорошим другом. Не знаю, кто убил его там, на фабрике, но не так уж важно, чья рука нанесла удар. Только один человек виновен в его гибели.
– Морган!
– Точно. Вот почему я с тобой, Хок, хоть дело и очень опасное. Морган – крепкий орешек.
– Я слышал это за сегодняшний день уже двадцать раз, – проворчал Хок. – Но меня ничто не остановит. Я тоже опасен, и мне плевать на его приятелей. Когда мы прижмем Моргана, так называемые друзья первые побегут доносить на него.
Бернс вздохнул.
– Да, на словах все легко. Ладно, с чего мы начнем?
