Там, с большой буквы. С самой большой. Может, она этого тоже хочет.
Нет, да, нет, да, нет, да. Словно гадание на ромашке.
И вдруг, повинуясь скорее инстинкту, чем результатам своего внутреннего диспута, я скольнул ладонью по гладкой ткани ее трусиков в том самом, заветном, направлении.
Место было занято.
Если до кого не дошло, я повторю — место было занято. То самое место.
Почему я не подскочил, как ужаленный? Наверное, потому что потерял не только возможность соображать, но и двигаться. Но я четко почувствовал, что мои разгоряченные пальцы легли не на интимное место межу ее ног, а на чью-то чужую ладонь, которая, судя по ее спокойному положению, расположилась здесь уже давно, и не желает, чтоб ее тревожили.
Я сдвинулся вперед, я вперил глаза налево, совершенно синхронно мое движение повторил Вовка, только он смотрел направо, мы смотрели друг на друга ошалело и ошарашенно, ни он, ни я не убирали рук с девичьего тела, но это длилось лишь секунду-другую. Почти одновременно мы выдернули ладони из-под ее юбки, я откинулся назад, я онемел, не было слов, которыми можно было бы описать мое состояние.
— Вы созданы, чтобы быть женой посла, — шептал доктор Зорге, заваливая на кровать красивую японку.
Какого посла, что я тут делаю? Меня обокрали! Еще минуту назад я был влюблен.
Мне плюнули в душу! Я посмотрел на Иру. Она спокойно глядела на экран, словно ничего и не призошло. Время для меня остановилось. Если бы она улыбнулась, все можно было бы обратить в шутку, но лицо ее было внимательно и почти торжественно. Хорошенькая девочка смотрит фильм про разведчика.
Доктор Зорге пошел на казнь. Встал и я.
— Куда ты, — услышал я ее голос.
— На казнь, — ответил я тихо и вышел з зала.
— Пусти, я закричу.
— Кричи.
— Миша, пусти.
— Раздвинь ноги.
— Нет.
— Раздвинь.
— Мишка, я обижусь и уйду.
— А я не отдам тебе твой лифчик.
— Сам носить будешь, да?
— Смотрите, да она еще надсмехается.
— Мишка, убери лапу.
— Наташенька, девочка моя, люблю тебя.
— Ну, не надо.
— Тебе не нравится, когда я так делаю?
— Не нравится.
— Значит, ты меня совсем не уважаешь.
— Уважаю.
— Тогда почему?
— Ну, не кусай мне губы.
— А тут можно?
— Ой, мне щекотно.
— Значит, нравится, что молчишь?
— Ты с Лидкой тоже так?
— Далась тебе эта Лида, ты что, ревнуешь?
— Нет, просто хочу знать, что у вас было.
— Ничего, целовались и все.
— Врешь, было.
— Ну, немного было, что с того. Теперь все в прошлом.
— Немного — это как?
— Так.
— И все?
— И все. Наташа, давай, ты станешь моей девушкой.
