Читая мифы о Дионисе, невозможно не заметить некоторых закономерностей. Во-первых, в этих историях то и дело вырастают плющ и виноградная лоза, обвивая тех, кто его прогневал. Этот прием Риордан использует в «Проклятии титана», когда м-р Д. наконец-то снисходит до помощи Перси и его друзьям. Но есть и другие закономерности — например, склонность Диониса превращать себя и/или людей в диких животных: полагаю, это говорит о силе животного начала в людях. Пусть и цивилизованные, но мы приматы, и под любой моралью и интеллектом где-то в глубине таится первобытная дикость, которая часто выходит на поверхность в состоянии опьянения. Мы, как можем, стараемся подавлять эту дикость и держать ее под контролем — вот почему у любой цивилизации есть законы — но она никогда не исчезает полностью. Она проявляется в уровне преступности и в нашей любви к кровавым развлечениям. Наш биологический вид наслаждается зрелищами, в которых актеры или персонажи мультфильмов с легкостью калечат и убивают друг друга. Древние греки верили, что подобные зрелища (в их случае — театральные представления) избавляют от таких инстинктов. Предполагалось, что зрители постановки о Дионисе испытывают катарсис — переживание, призванное очистить публику от позывов к насилию.
Еще один постоянный мотив в мифах о Дионисе — это иллюзии, лишающие разума. Бог вина, конечно, может устроить и землетрясение, и гром с молнией (в «Вакханках» он всем этим и занимается), но его излюбленное оружие — невообразимо страшные искажения реальности. И еще бог неизменно нуждается в почитании. В мифах Дионис — последний бог, присоединившийся к олимпийцам, и единственный среди них полукровка — постоянно добивается, чтобы другие признали его божественный статус. Риордан использует этот мотив: м-р Д. неизменно требует от Перси должного уважения, что самого Перси отнюдь не радует.
Возможно, самый драматичный и страшный мотив дионисийских мифов — это безумие родителей, рвущих на части и пожирающих свое потомство. Вероятно, этот вид сумасшествия перекликается с ужасными событиями детства самого Диониса: то, как его разорвали титаны, и насланное Герой безумие. В некотором смысле это близко к представлениям современной психологии о том, что трудное детство калечит сознание человека. Но это и очень трезвый взгляд на худшие последствия алкоголизма, когда опьянение переходит в отравление. У некоторых моих знакомых родители были алкоголиками, и хотя детей в буквальном смысле никто не рвал на части, эмоционально многих из них здорово потрепало при виде неконтролируемого безумия, вызванного опьянением. Худшее последствие влияния Диониса — это утрата людьми рассудка. Даже сильное инстинктивное стремление любить и защищать детей растворяется в вине.
