(! –
П.В.)… а посему контр-адмиральский корабль дрался с «Преображением»; будучи от меня не очень далеко и, думаю, не мог, отступая с бою, миновать мой корабль, а как он меньше всех с моим кораблем бился, то я охотно б его из рапорта моего отключил и все б написал то, что угодно, но Его Превосходительство рапорт мой отправил, о том прежде мне не сказав, а я узнал об отправлении рапорта из его ко мне письма…
Воззрите, Милостивый Государь, милосердным оком на всепокорнейшее мое прошение…»
В довершение своего сочинения Федор Ушаков просит уволить его от службы «с безбедным пропитанием».
Вместо того чтобы наказать много о себе возомнившего бригадира, Потемкин благосклонно принимает его аргументы: сам имея обыкновение работать, что называется, «на скандале» и состоя в ненавистных отношениях со всеми без исключения своими генералами, князь был даже доволен завязавшейся перепалкой. Вообще создается впечатление, что весь этот фарс был подготовлен: вряд ли Ушаков осмелился бы на такой поступок, не рассчитывая заранее на поддержку свыше. Вероятнее всего, будучи хорошо знаком и с Войновичем, и с Потемкиным, Ушаков точно взвесил психологическую ситуацию и решился на опасную игру. В условиях войны, за малостью опытных офицеров Потемкин до времени не стал предпринимать никаких мер, к тому же Войнович сам прямодушно отозвался с похвалой в рапорте о бригадире, а тот через письма явно стремился заполучить покровительство князя, стать для него «своим» человеком. Сказалась ли тут затаенная досада Потемкина на Войновича за прошлогоднее крушение у Калиакрии? Кто знает…
Впрочем, за сражение у Фидониси бригадир Федор Ушаков получил не Георгия III степени, как рассчитывал, а орден Владимира III степени. Через год, может быть, для «подогрева» конфликта, Потемкин дал Ушакову за Фидониси еще Георгия IV степени (однако странное дело: в списках кавалеров ордена Св. Георгия IV степени Ф.Ф. Ушаков не числится).
О сражении у Фидониси советские историки как под копирку пишут одно и то же: мол, тут Ушаков (один) нарушил традиционную линейную тактику, что и предопределило исход сражения. Но дело в том, что на самом деле линейную тактику нарушил… капудан-паша Эски-Гассан! Бравируя, Гассан выдвинулся на флагманском корабле в авангард, ведя за собой остальные корабли. Если бы он находился согласно правилам в кордебаталии, то есть в середине своей огромной эскадры, итоги схватки были бы совсем другими: его не достали бы залпы русских орудий, и он бы мог спокойно руководить боем.
