В марте Светлейший горестно жаловался императрице:
«Флот не выдет скоро из починки, дефекты столь сильны были, что почти переделывали суда… Мне истинно флот по теперешнему состоянию больше в тягость, нежели на пользу. Какая пропорция с числом Турецкого, от которого мне нужно его прятать и тем привязывать к одному месту. Теперь много будет хлопот, но надежда на Бога. Какие трудности в починке кораблей, ей Богу, описать нельзя».
Тогда же Марко Ивановичу доставили (через посредство нашего плененного посла Булгакова) письмо бедного капитана «Марии Магдалины» Бенджамина Тизделя, переправленное из тюрьмы в Константинополе:
«…Я почитаю покуда себе за долг извещать Ваше Сиятельство чаще обо всех обстоятельствах; дозвольте же сначала сказать в оригинале о нашем бедствии, произошедшем от упрямства и ослушания команды моей. Сентября 9 по утру и после, увидав на рассвете берег, сентября 13-го, и видя себя совершенно отрешенным от всех надежд к спасению Ее Величества корабля, я тотчас приказал каждому человеку Офицерам и людям без остатку на деке зделать консилиум; когда я подал свое мнение твердую резолюцию и по долгу моему к чести Ее Императорского Величества флагу, чтобы разорить как корабль, так и всех вообще, нежели терпеть чтобы впасть в руки неприятельские, и сами нам быть заключенным варварскому и бесчеловечному неприятелю при начатии войны, но сие мое представление не было принято ни одним человеком на корабле…»
Капитан Тиздель описывает чрезвычайную скученность в турецкой тюрьме, дурное содержание и эпидемию чумы (за полгода плена из 396 человек бывшего экипажа умерло 70) и продолжает: «Позвольте же мне просить Вас ради Бога, чтобы меня из сей страшной тюрьмы выручить, что б я мог приложить свое старание и изыскать случая по замирении оказать себя верным Ее Императорского Величества подданным и что б я не мог претерпеть постыдную жизнь в сем темном и презрительном заточении. Дражайший Граф! Сожалейте бедных несчастных и приложите милостивейшую Вашу руку на помощь к тому, который всегда искренно желал Вам здоровья и счастия». (Бенджамин Тиздель провел в плену пять лет. По возвращении в Петербург он был подвергнут формальному дознанию и принужден покинуть Россию.) Захваченную «Марию Магдалину» турки отремонтировали и назвали «Худа Верды», что значит «Божий дар». Перевес противника в кораблях стал еще более значительным.
Еще в апреле 1788 года, до прибытия турецкого флота в Лиман, Суворов предлагал Потемкину штурмовать Очаков, обороняемый тогда только четырьмя тысячами турок, и брался исполнить это дело. Светлейший писал ему в ответ: «Я на всякую пользу тебе руки развязываю, но касательно Очакова попытка может быть вредна; я все употреблю, чтобы достался он дешево».
