Ветер, хлестнув его по щеке, прогнал мечтательное настроение, и Николя вновь охватил глухой страх перед встречей с Декартом. Зажав в руке шляпу, чтобы она не улетела, он выпрямился и, пустив лошадь в галоп, подставил лицо ледяному ветру, упиваясь обрушившейся на него свежестью. Его волосы, ничем не сдерживаемые, развевались по ветру, подобно темной гриве его коня, и издалека могло показаться, что по эспланаде мчится кентавр, скрывший свой могучий торс под темной тканью одежд. Глухой, неровный стук копыт по снегу, доносившийся из туманного облака, окутавшего всадника, вполне позволял принять Николя за привидение. Миновав заставу Вожирар, молодой человек направился к Медонским холмам. По обеим сторонам дороги на пригорках высились мельницы, напоминавшие стеклянные караульные башни. С покрытых кружевным инеем крыльев свисали тонкие хрустальные копья. Со всех сторон его окружало царство шелковой хрупкой белизны. Опьяненный быстрой ездой, потрясенный красочным зрелищем соперничества света и тьмы, Николя почувствовал усталость и, сам того не желая, впал в дремотное состояние; мир, только что переливавшийся всеми своими красками, вновь стал унылым и бесцветным.
Потянулись виноградники; ровные ряды застывших на морозе лоз напоминали окаменевших солдат неведомой армии. Следом замаячили вросшие в землю лачуги, потом появились дома получше. Ему казалось, что от столицы его отделяет не меньше сотни лье. В местечке под названием Круа Нивер он остановился на перекрестке, соображая, в каком направлении двигаться дальше. По просьбе Лардена он однажды ездил к Декарту с письмом от комиссара. Хозяин дома встретил его на пороге и не удостоил ни словом.
После длительных усилий Николя вспомнил, в какой стороне находится нужный ему дом. Подъехав к приземистому зданию, окруженному высокой каменной оградой, утыканной поверху бутылочными стеклами, для вящей прочности залитыми раствором, он услышал громкий лай. От неожиданности конь резко шарахнулся в сторону. Будь на месте Николя менее опытный всадник, он бы непременно вылетел из седла. Успокаивая напуганное животное, бретонец потрепал коня по холке и что-то пошептал ему на ухо.
Спрыгнув на землю, Николя собрался с духом и дернул за ручку; в ответ где-то в глубине раздался звон колокольчика. Собака вновь залилась лаем. Но никто не появился. Заметив, что калитка приоткрыта, Николя вошел в сад и двинулся по обсаженной самшитом аллее. Подойдя к дому, он с удивлением обнаружил, что, хотя ставни и закрыты, дверь не заперта.
