— Прежде всего помните, что это не просто бездомные люди, а террористы, готовые на все. На экране вы сейчас увидите места возможного расположения повстанцев и групп сопротивления. Если вы кого-нибудь опознаете, немедленно приступайте к действию. В выборе средств я вас не ограничиваю, и это не только мой приказ.
Джонсон включил компьютер. На экране появился район Кадиллак-Хайц.
— Льюис, я думаю, тебе это будет интересно. Знаешь, что они сделали с Мэрфи? — спросил Питер шепотом.
Льюис пожала плечами.
— Вжик-вжик — и все, — сообщил Питер и покрутил пальцем у виска, объясняя, что именно он имел в виду, говоря о Мэрфи.
В коридоре послышались тяжелые шаги.
Джонсон замолк. Все полицейские повернули головы к открывающейся двери.
Вошел Мэрфи. Льюис подбежала к нему.
— Мэрфи! Ты ничего не хочешь мне сказать? С тобой все в порядке? — тихо спросила она.
Мэрфи молчал. Он смотрел на экран. В его электронном мозгу немедленно включилось воспроизведение, и он увидел храм и маленькую девочку, стоящую у двери.
Он подошел к ЭВМ и подключился к ней.
Сейчас же на экране, сменяя друг друга, замелькали лица мужчин, женщин, стариков — жителей района Кадиллак-Хайц.
— Список возможных участников групп сопротивления, — прочитала Льюис надпись на экране.
Мысли Мэрфи вихрем носились по замкнутому кругу. Он не осмеливался сказать правду — это значит следовало бы публично обвинить инспектора полицейского управления Джонсона в лжи. Его охватило тупое отчаяние. Резко повернувшись, он вышел, и такими же тяжелыми шагами быстро пошел по коридору.
Льюис побежала следом, едва поспевая за ним.
— Эй, Льюис! Возьми бронежилет! — крикнул ей вдогонку Питер.
— Не стоит, у меня выходной, — ответила она. Мэрфи, ни слова не говоря, подошел к полицейской машине и сел в нее. Льюис устроилась рядом.
— Но мне-то ты можешь объяснить, что с тобой случилось, что происходит?
— У тебя есть семья? — спросил Мэрфи.
— Разве ты забыл об этом? — удивилась она вопросу. — Брат живет в Питсбурге. Тот, что звонит только тогда, когда открыткой напомнишь ему об этом.
Робот молчал.
Льюис дотронулась до его руки:
— Я же вижу, чувствую, что что-то происходит. У тебя все в порядке?
— Спасибо, Энн. Ты слишком добра ко мне. Да, конечно, я прекрасно себя чувствую.
* * *
Плашер, развалившись в кресле, попивал виски.
Судьба, как никогда, была к нему в последнее время благосклонна. Он заработал на наркотиках огромные деньги, и теперь надо было решить, во что их вложить.
