– Так, слушайте сюда: надо каким- то образом спровоцировать гильдейцев на магический поединок, точнее – заставить их использовать свою силу по полной. При прямом неуправляемом столкновении противоположных стихий произойдет магический взрыв. Главное, чтоб над ними грохнуло.
– Если выложатся они, то и мы тоже, а как с солдатами, всех не накроем?
– У меня есть в запасе достаточно сил, есть накопители, ты, Офель, что предпочитаешь?
– Воздух, это моя стихия, и Жизнь, только немного.
Я в деталях изложил свой план. Эльфийка прячется у границы их сети и готовит Жизнь, сразу из двух моих камушков, совместно с моим Светом должен образоваться Порядок. Я иду в лобовую атаку, провоцирую их на удар Хаосом. Встреча двух противоположных первостихий мирно закончиться не может. Слабым местом была точка взрыва, но тут все непредсказуемо, воля случая. Недовольным остался только гном. Его мы задействовать не могли, да он и сам это понимал, но все равно недовольно бурчал. Штурм назначили на "час быка" – перед рассветом.
Я вышел на "огневой рубеж" еще затемно и с ходу атаковал Огнем: пилы, молнии, файерболы. Особого успеха моя атака не имела, да я и не рассчитывал. Главное – провокация. Защита колдунов выдержала, но значительно ослабла. В лагере поднялась суматоха: не часто увидишь каменного тролля, швыряющегося огнем. Затея удалась: два колдуна вышли вперед, готовя атаку Хаосом, третий прикрывал и их и солдат. Темный сгусток, видимый только Истинным зрением, рванул в мою сторону. Навстречу ему метнулся шар Света и с боку присоединилась Жизнь. К такой взрывной волне я был не готов. Меня, вместе с защитой вдавило в камень, как будто это была мягкая земля, а затем просто отбросило назад. Что там с колдунами я не увидел, но мимо меня пробежал Торгон, вращая над головой секиру и дико что- то крича. Я потерял несколько драгоценных секунд, пока встал на ноги и избавился от балласта. Выхватив меч, бросился спасать неразумного гнома.
Последнее, что я увидел – секиру у горла поверженного врага. Удар… и тьма.
– Убила, как есть убила! Говорил же я, нельзя вам, остроухим, доверять! Он спас тебя, а ты его,- до меня доносились приглушенные звуки чьего- то голоса, смутно знакомого и всхлипы где- то рядом со мной.
– Не люблю, когда сырость разводят, живой я, хватит реветь,- я пришел в себя – женские слезы на меня всегда действовали особенно эффективно – и попытался сесть.
С большим трудом мне это удалось, голова трещала, зрение отказывалось фокусироваться. И чем это меня так? Мне в губы ткнулась армейская фляжка. Пара глотков самогонки привела зрение в норму и способность соображать вернулась.
