Я убедился в том, что даже самые мельчайшие подробности не исчезают из памяти: ни запах прибрежного леса, ни бесцельно снующие стайки молоди морской щуки, останавливающейся только затем, чтобы веселья ради перемахнуть через плывущие ветки; ни серебристые отблески молодых тарпонов, плывущих посередине реки; ни снежная белизна гизбрехтовского ястреба; ни удивительное повсеместное сходство водяных птиц, ни яркость оперения колпиков, обитающих в районах Карибского моря. Выпи, большие бакланы, разные цапли, дергачи и куриные напоминали мне их сородичей во Флориде.
Я вспомнил, как однажды свалилась в воду большая игуана, сидевшая высоко на дереве, где она обгрызала молодые побеги, мне показалось также, что голос большого с желтым хохолком попугая, живущего возле текущих в низинах рек, похож на громкий и хриплый крик горного длиннохвостого попугая.
Пока я размышлял о том, как правильно описать крик живых существ при их классифицировании, из прибрежных кустов вылетел зеленый зимородок размером меньше воробья и перелетел через реку, тараторя на своем смешном языке, столь похожем на знакомую трескотню нашего северного зимородка.
Хорхе не принадлежал к числу разговорчивых людей, и меня это радовало. Его внимание было приковано к не требующей больших усилий гребле, а меня занимали мысли о совершившемся возвращении в тропики. Обжигающее солнце стояло высоко, и вода сверкала, как обсидиан; дул слабый, настойчивый бриз.
Хорхе вел лодку в узкой прибрежной полосе тени. Вдруг я заметил, что ритм гребли нарушился. Оглянувшись, увидел, что Хорхе пристально рассматривает берег в том месте, где над водой в густой заросли хьюискойлы виднелось отверстие, похожее на штольню. Он указал мне на него, и я сразу вспомнил, как выглядят лежки тапиров на берегах рек.
― Горная корова… — сказал Хорхе. — Они редко встречаются так низко, возле самых рек.
Вскоре он положил весло на планшир и тихо меня окликнул:
― Посмотрите сюда, сэр!
Хорхе ухватился за ползучие растения, свесившиеся с ветви, на которой сидела украшенная гребешком ящерица. Это был василиск — зеленый, как салат, с яркими глазами самец, около четырнадцати дюймов в длину.
― Испанцы называют его Хесукристо! Иисусом Христом. И знаете почему, сэр?
Я отлично знал, но спросил, и Хорхе был очень доволен.
― Потому, что это животное ходит по воде. Смотрите на него внимательно.
Он дернул за ползучие растения, василиск перепрыгнул на другую ветку и уставился на Хорхе своими глазами–бусинками. Больше ничего не произошло. Хорхе явно огорчился: ящерица не оправдала его ожиданий.
