— Владь, ну что он спорит? — взмолился девчоночий голос.— Скажи ему! Ты ведь сам видел привидение.
— Видел,— согласился знакомый мне голос.— Только, может, это было не привидение, а туман. Когда я сидел на кладбище, здорово похолодало — у меня зуб на зуб не попадал. А над землей в темноте словно белые волны плыли.
— Жуть! Ни за что бы не пошла ночью на кладбище! — с восторгом сообщил тонкий голосок.— Я тоже раз на даче...— Девочка умолкла на полуслове...
Пытаясь устроиться поудобнее, я задел доску, за шиворот посыпалась труха.
— Ш-ш! Слыхали? Кто-то крадется! На чердаке воцарилась тишина.
— Никто не крадется,— наконец сказал Владик.— Просто кошка лазит.
— Все это ерунда, верно, Владик? — заговорил еще один невидимка.— Вот пришельцы с других миров, те — да! Те такое могут, что куда там привидения! Владь, ты про пришельцев расскажи.
— Про пришельцев... Нет, об этом как-нибудь в другой раз, а сегодня я лучше одну историю расскажу...
— Про привидения! — потребовала девочка.
Снова в темноте что-то зашуршало, но я был в этом не повинен. Ребята умолкли.
— Не надо про привидения,— решительно сказал какой-то басовитый малыш и, хлюпнув носом, добавил: — Пусть он сказку расскажет.
— Хорошо. Это будет сказочная история,— согласился Владик.— Про королеву... Королеву с зелеными искорками.
По привычке я нащупал в кармане авторучку, но тут же сообразил, что в темноте ничего не смогу записать и что придется положиться на свою память.
Только, как ни старался я запомнить рассказ во всех подробностях, что-то, разумеется, выскочило из головы, что-то получилось потом иначе. Но это мелочи, детали, а все более или менее важное я в тот же вечер записал достаточно точно и полно.
Итак, вот пересказ того, что я услышал на чердаке старого сарая.
* * *
Было утро. Такое раннее, что ни ночь, ни день еще не решили, что им делать. Ночь гадала: пора е'й уходить или можно еще подождать. А день зевал, потягивался и никак не мог начаться. Огни на улицах уже погасли, а в домах — зажигались. На одном конце неба, по-видимому у раздевалки, еще толпились убегавшие звезды, а на другом — из-под серебряного облачного одеяла уже высунулся рыжий солнечный вихор.
В эту самую тихую минуту над городом закружились, затанцевали снежинки.
Они встречались, перекликались, знакомились, приглашали друг друга лететь вместе и... расставались. Расставались, чтобы встретиться с другими. Ужасно ветреный народ!
Натанцевавшись, снежинки садились на крыши, тротуары, деревья, и тут начинались бесконечные расспросы, рассказы, шутки, смех, порой слышались даже песенки... Впрочем, я не знаю всего, что было на крышах, на тротуарах и деревьях — мне известно лишь то, что произошло на одном подоконнике.
