Вскоре все стихло, тут только я почувствовал, что руки у меня совсем онемели, а одной ногой я и вовсе пошевелить не могу. Едва уселся поудобнее и оттер ногу, явилась носорожиха. Тяжелой рысцой подбежала к дереву, остановилась, взвизгнула тонко — наверно, позвала детеныша,— потом принюхалась, подошла туда, где земля была изрыта, забрызгана кровью, страшно взревела и бросилась по следу.
Прошло еще несколько минут, и наконец откуда-то из-за деревьев послышался негромкий голос Александра Ивановича:
— Эй, Владик, ты где?
— Здесь! — простонал я.
Геолог осторожно выглянул из-за кустов, заметил меня и махнул рукой: «Давай, мол, вниз!»
Я спрыгнул с дерева, и мы пустились бегом от страшного места.
Остановились у небольшой скалы, отдышались, я хотел записать все, что видел, но Александр Иванович не дал. «Потом,— говорит,— дома, а то как бы еще чего не случилось. И вообще, пора возвращаться, скоро ночь».
Я сказал, что это здесь скоро ночь, а у нас дома, наверное, еще день.
Поглядели на часы — и правда, двух часов не прошло. Я сказал:
— Давайте найдем безопасное место, чтоб вокруг было далеко видно, и еще здесь побудем. Ведь, если что, мы сразу сможем удрать. Скажем шару: «Полный вперед!» — и все тут.
Александр Иванович подумал и согласился.
Мы залезли на скалу и сели отдыхать. Александр Иванович рассказал, что хоть и потерял меня из вида, но за носорожихой следил все время, и потому за меня был спокоен. А ее детеныша и тигрольва он вовсе не видел, только слышал рев.
Оказалось, что огромный хищник и в самом деле называется «тигрольвом» и еще «пещерным львом». Только второе название неправильное, потому что тигролев в пещерах никогда не жил.
Я спросил, не сможем ли мы увидеть людей, вернее, предков людей? Александр Иванович сказал, что вряд ли. Очень уж мало было в это время на земле наших прародителей.
Меж тем в потемневшем небе проклюнулась первая звездочка, воздух посвежел, запахло сырой травой... Вдруг неподалеку от нас туманную мглу прорезал скрипучий тоскливый трубный звук. Справа и слева ему ответили. Послышался тяжелый мерный шум, и вскоре из сумрака выплыли громады, с двухэтажный дом ростом. На фоне светлой закатной полоски я увидел длинные, прямые, как штыки, бивни, длинные хоботы, шевелящиеся, словно крылья, уши...
— Мамонты! — шепнул я геологу.
— Тс-с!.. Мамонтов на земле в это время еще нет. Это их предки — трогонтериевые слоны, самые большие из когда-либо существовавших.
Стадо шло к водопою, обтекая нашу скалу. Иные слоны проходили так близко, что свободно могли снять нас хоботом.
