— Ты не понимаешь, о чем говоришь! — вспылил Лютер, и его голос зазвенел от гнева.
— Неправда. — Давиил печально покачал головой. — Я же был здесь, брат. Я видел, как все происходило. Еще ребенком я мечтал стать рыцарем и сражаться рядом с тобой. Я знаю, какой ты великий человек, даже если об этом не помнит уже никто на всем Калибане. И Джонсон тоже это знает. Как он может не знать? В конце концов, ты вырастил его, словно родного сына. А теперь он отвернулся от тебя, как и от всех нас.
Вперед шагнула леди Алера:
— А что, в сущности, дал нам Империум? Да, леса исчезли, а вместе с ними и великие звери, но наших людей согнали в города и заставляют работать на заводах или же отправляют служить в Имперскую Армию. С каждым днем, с каждым часом нас становится все меньше, люди уносятся к звездам и служат делу, которое не сулит нам никакой выгоды.
— Лютер, ты можешь сколько угодно осуждать старые порядки, — добавил лорд Тариил, — но еще до образования Ордена благородные семейства воспитывали рыцарей, которые сражались и умирали ради крестьян. Да, мы брали свою десятину, но мы платили за это. Мы служили по-своему. А как служат нам Джонсон и Император? Они забирают у нас все самое лучшее, а взамен дают слишком мало, а то и вовсе ничего. Ты, Лютер, должен это видеть, как никто другой.
— Ничего подобного я не вижу, — возразил Лютер, но лицо его помрачнело. — А как же медицина и передовое образование? Как насчет искусств и цивилизации?
Малхиал пренебрежительно фыркнул:
— Медицина и образование, которые помогают нам лучше работать, ты хотел сказать? И что хорошего в искусстве и развлечениях, если ты слишком занят на заводе, чтобы ими наслаждаться?
— Неужели вы считаете, что только наш мир помогает Великому Крестовому Походу?! — воскликнул Лютер. — Захариил прав. Если бы вы только знали масштабы начинаний Императора!
— Мы знаем только то, что наш мир разграблен ради неизвестных людей, которых мы никогда не видели, — парировал Тариил.
— Нас лишили даже наших собственных традиций и культуры, — вмешался Давиил. — И теперь наш народ еще в большей опасности, чем прежде.
Лютер нахмурился.
— Что это значит? — спросил он, и в его голос вернулись нотки гнева.
Давиил собрался ответить, но его опередил Малхиал:
— Это значит, что при имперском правлении положение на Калибане только ухудшилось. Вопрос только в том, намерен ли ты и дальше потворствовать этому.
— Ты нам не враг, cap Лютер, — сказала леди Алера. — Ты всем известен как отважный и благородный человек. Наша борьба направлена против Империума, а не против тебя или твоих воинов.
