Астартес маршировали до дальнего края бетонной площадки и там, держа болтеры в левой руке, молча вставали в строй. Над их четкими шеренгами не реяли гордые знамена, и на флангах отсутствовали церемониальные распорядители, облаченные в сверкающие доспехи, с парадными клинками в руках. Все эти почести остались в братских ротах Легиона, во главе с примархом продолжавшего войну на Сароше в составе Четвертой имперской экспедиционной флотилии. Доспехи сверкали нетронутой полировкой; после продолжительного странствия боевые отметины появились лишь у некоторых воинов. После того как они оставили Калибан ради участия в имперском Крестовом походе, Темным Ангелам довелось сражаться лишь в одной короткой кампании, а кое-кто получил приказ возвращаться домой, так и не увидев настоящего боя.
Рев двигателей не стихал ни на мгновение; опустевшие десантные катера тяжело отрывались от земли, чтобы освободить место следующим судам, прорвавшимся сквозь свинцово-серые тучи. Ряды вернувшихся воинов росли, и постепенно весь северный край посадочной площадки был занят Астартес. Непрерывно курсирующим катерам потребовалось больше четырех часов, чтобы доставить с орбиты на поверхность планеты весь отряд. Собравшиеся воины ждали окончания высадки в полной тишине, неподвижные и бесстрастные, словно статуи, несмотря на бушевавшую бурю.
За два часа до рассвета приземлились последние катера. По рядам Астартес пробежала дрожь: воины сбрасывали оцепенение медитации и вставали по стойке «смирно», встречая пассажиров последних четырех катеров.
Первыми выгрузили раненых; Астартес, получивших серьезные увечья во время наземной операции на Сароше, вынесли в гравиносилках, под неусыпным наблюдением апотекариев Легиона. Затем появился почетный караул, состоящий из самых отличившихся новичков. Во главе отряда шествовал брат-библиарий Израфаил, чье суровое лицо скрывалось под капюшоном широкого парчового стихаря. Одеяния всех Астартес почетного караула были украшены рубинами, сапфирами, изумрудами, алмазами или золотом в знак посвящения одному из Высших Таинств. Всех, кроме одного.
Захариил шел в десяти шагах позади Израфаила; его голова, как и голова его наставника и учителя, была прикрыта капюшоном, а закрытые броней руки прятались под простым широким стихарем. В окружении старших братьев он чувствовал себя неловко, но Израфаил был непоколебим.
— На Сароше ты спас всех нас, — сказал библиарий, когда они еще были на борту «Ярости Калибана», — включая и самого примарха. И с Лютером ты провел в те дни больше времени, чем все мы, вместе взятые. Если уж ты не достоин идти в почетном карауле, то никто из нас тоже этого недостоин.
