— Смертная душа моего проклятого отца покинула его, как только это существо сделало первый вздох. Да, дьявол продолжает жить, но это проклятое колдовство Родэйра будет побеждено благодаря божественному свету моего Габриэля.
Элинор не стала спорить с решением Сирила, чтобы ребенок носил имя своего проклятого отца. Она не стала бы этого делать, даже если бы и могла противоречить своему мужу и господину. Как и первый, ребенок при крещении получит имя Родэйр и, как и первый, несомненно, будет назван Дэйр-Дьявол. Несмотря на свою невинность при рождении, он обречен нести бремя прошлых чужих грехов.
Жемчужные слезы струились из-под спутанных прядей, но под тяжестью собственной вины Элинор не могла, не хотела взглянуть на новорожденного. Не захотела и тогда, когда Клева взяла маленький сверток. И в дальнейшем она старалась делать это как можно реже.
Замок Кенивер, 1227 год
— Вот идет жена-девственница.
Эти негромкие слова, хотя и мягко произнесенные, уничтожили темную умиротворенность подернутых туманом осенних сумерек, подобно невидимому порыву холодного зимнего ветра.
Остановленная звуками низкого голоса, в котором слышалось изумление, Элис опустила невидящий взор на черную плодородную землю под ногами. Здесь, в тенистом саду за замком, ее застигли врасплох эти внезапные слова, и она тотчас же забыла и о грядках вокруг, и о своем спутнике.
Одна-единственная мысль билась в сумятице чувств и страстных воспоминаний, оживших так неожиданно. Дэйр вернулся. Два года миновало со дня их последней встречи, но ее цепкая память сохранила и его редкую, медленную улыбку, озаряющую мрачное лицо, и отсвет этой улыбки в холодной усмешке голубых ледяных глаз. К счастью, ее опасения не подтвердились. Ведь она боялась за жизнь Дэйра. О, как она боялась! Так было всякий раз, когда ее отец посылал своего любимого рыцаря вместо себя воевать на стороне короля.
Считалось, что одержимые дьяволом не уязвимы в бою и что щит, спасающий Дэйра-Дьявола от смертельных ударов его врагов, имеет дурное происхождение. Элис не верила, что это так. Несомненно, Дэйр наносил мощные удары с блестящим мастерством и был везуч. Ее вера в его воинскую доблесть была непоколебима. Однако с каждой бесконечной войной короля Генриха эта вера постепенно слабела, так как Элис знала, что фортуна переменчива. Она всегда боялась, что на сей раз его невиданная удача отвернется от него, и он вынужден будет своей смертью полностью расплатиться за то, что было дано ему лишь на срок.
