Она чувствовала как его твердое, упругое тело все сильнее прижимается к ее — слабому и податливому. Совершенно утратив над собой контроль, не зная, как теперь остановиться, Мэган внезапно поняла, что и не желает останавливаться.
— Мэ-ган… — Он разорвал ее имя на две частии затем, снова слив воедино, выдохнул: — Мэган.
С трудом и великой неохотой она открыла глаза и увидела устремленный на нее жаркий, пристальный взгляд. Руки Кайла стиснули ее плечи.
— Прикажи мне остановиться, — хрипло произнес он.
Ей бы следовало ухватиться за его предложение, пока еще не поздно. Но оба зашли уже слишком далеко. Противиться она была не в силах. Даже если Кайл не вылечит ее раненое сердце, по крайней мере будет что вспомнить в долгие, томительные зимние месяцы. И быть может, тогда дни перестанут казаться такими однообразными и пустыми, а ночи — нескончаемыми?
— Я не могу приказать тебе остановиться, Кайл, — собран все свое мужество, искренне призналась Мэган. — Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Его веки дрогнули. А ослепительно синие глаза потемнели от желания.
Одним движением он, словно ребенка, подхватил ее на руки. Сотни мыслей успели пронестись у нее в голове за то время, что он нес ее в гостиную.
Прижавшись щекой к груди Кайла, Мэган слушала мощное, ускоренное биение его сердца. В его крепких и нежных объятиях она ощущала себя укрытой от всех бед. Надежно защищенной! Едва ли не впервые за много лет чувствовала себя такой желанной! Необыкновенной! Особенной!
Осторожно положив ее на кушетку, Кайл подбросил в камин пару сосновых поленьев, чтобы прибавить света и тепла.
— Зажечь свечи? — спросил он. — Или пусть будет только камин?
Поборов внезапное нервное оцепенение, она чуть слышно отозвалась:
— Камин.
Кайл принес сложенную на маленьком столике кипу постельного белья. Дрогнувшими пальцами она взялась за край простыни.
— Давай-ка подвинемся ближе к огню, — сказал он. — Не хочу, чтобы ты простудилась.
От мысли, что придется предстать перед ним обнаженной, ее охватил нервный озноб. Побуждая себя отбросить страх, она присела на корточки, чтобы расстелить на ковре простыню.
Почувствовав на себе взгляд Кайла, Мэган подняла глаза, испытывая жуткую неловкость. Против ожидания он не улыбался — на его лице было, скорее, выражение нежности и понимания.
Он протянул ей руку, а она вложила в нее свою, овiутив, как растекается по ней тепло от его пальцев, сомкнувшихся на ее запястье.
— Не волнуйся, — сказал он.
