За недолгий период пребывания в Париже ей удалось набросать несколько небольших картин, изображавших Сакре-Кер и Нотр-Дам в разных ракурсах. И даже продать одну из них своему же земляку, такому же туристу из Нью-Йорка. Скорее всего, он приобрел картину не за ее художественные достоинства, а просто, чтобы поддержать соотечественницу, вынужденную обитать среди скуповатых «лягушатников». Был приятно удивлен, услышав знакомый говор Большого Яблока. Тем более, что запрашиваемая цена была чисто символическая. Ее хватило только на бутылку «бордо», длинный багет хлеба и полфунта нормандского камамбера в изящной лубяной коробочке. Классический ужин французского художника периода импрессионистов. Ну и еще на «карэ» осталось — пачку из десяти билетов для проезда на метро и в автобусе.
Но и это было неплохо для начала. Первая продажа, да еще в самом Париже, мировой столице художников. Причем на картине остался ее автограф. Так что ее первый покупатель совершил, можно сказать, фантастически выгодную сделку. Когда она прославится, то за эту картину он сможет получить в сотни раз больше. И купить себе на эти деньги не одну бутылку вина и десяток билетов на метро, как она, а целый винный подвал с различными сортами божественного французского напитка, а также кататься весь остаток жизни в нью-йоркской подземке.
После Парижа Анжела попробовала себя в нескольких жанрах живописи, работая с различными материалами и средствами изображения. Искала свою манеру и свой стиль письма, свои сюжеты, свое лицо и свой художественный шарм. Поиски велись в весьма широком спектре, с большим разбросом, от консервативного традиционализма до модернизма. От портретной живописи в темных тонах и с тщательно выписанными деталями, как у старых голландских мастеров, до детских картинок в стиле современных японских примитивистов. И даже однажды в стиле граффити. Как-то в компании с друзьями она разрисовала всего за несколько часов ночлежку для бездомных.
Творческие поиски и пробы продолжались относительно недолго, всего пару лет. Пока Анжела вдруг не осознала, что все это не то. Что она сможет реализовать свой талант только в городских пейзажах. В серии картин о Нью-Йорке. В этой ее серии уже было несколько полотен. Довольно пестрая смесь, эклектичная, как и сам город. Свет и тени этого города. Его грехи и добродетели, страдания и радости, красота и печаль. Несколько жанровых уличных сценок. Бомж, спящий зимой в картонной коробке на тротуаре. Престарелые уличные музыканты — бас-гитара и саксофон. Влюбленная «двухцветная» пара — два юных тела шоколадного и молочного цвета, сплетенных в объятиях на лавочке в сквере. Два живописных пейзажа уголков Сэнтрал-парка. Приземистая и аляповатая буддийская пагода в Чайна-тауне на фоне небоскреба с рекламой японской автомобильной компании. Несколько изображений старинных построек, которые отражались в стеклянных стенах современных офисов, устремленных в небеса и похожих на огромные многостворчатые зеркала. Хотела даже как-то изобразить вид города сверху. Например, с борта вертолета…
