С Кевином было нелегко сладить. Он появился на ее последней деловой встрече, чтобы она могла сэкономить деньги на такси и проехаться бесплатно в его роскошной машине. Раньше они пользовались каждой свободной секундой, чтобы лишний раз поцеловаться. Теперь почему-то даже не разговаривали. Тишина так давила, что Джессике пришлось открыть окно, чтобы не умереть от тоски, пока она ехала в его машине.
Ее руки жаждали прикоснуться к нему, ее тело молило об объятиях, губы томились без страстных поцелуев. Джессика взглянула на него. Он был холоден. Она даже удивилась, что они так самозабвенно и не единожды занимались любовью почти до утра. Теперь не осталось и следа от той бурной ночи. Ей надо было как можно скорее попасть домой.
Машина въехала на стоянку, и Джессика вышла, с наслаждением вдыхая свежий воздух.
— Это последний ваш любовник, мисс Адамс? — Перед собой Джессика вдруг увидела диктофон.
На нее смотрели любопытные мужские глаза. Судя по тому, что земля перед домом не была усеяна окурками, этот человек провел здесь не так уж много времени.
— А вы как думаете? — настойчиво переспросила она.
Джессика затылком чувствовала, что Кевин сейчас смотрит на нее, пока она изучает этого человека. Имя на карточке, прикрепленной к карману его рубашки, показалось ей знакомым.
— Нет! — ответила она. Джесс не собиралась раскрывать свою жизнь перед жадным оком прессы. — Это я вообще обсуждать не собираюсь. Ни с вами, ни с кем бы то ни было другим. Если есть другие вопросы, то договоримся о времени и месте. — Она говорила резко, но журналисты понимали только такое обращение.
— Я назначал и раньше у вас дома, миссис Адамс, но вы уже четыре раза все отменяли! Вы же провели здесь ночь. — Он осмотрел ее с ног до головы так, словно на ней было что-то написано.
Она сжала губы.
— Этот человек — мой друг, старый хороший друг.
Корреспондент пожал плечами и витиевато обратился к Кевину:
— Мистер Адамс, а как вы ощущаете себя в тени славы этой великолепной талантливой женщины?
Кевин посмотрел на наглеца и решил, что Джессика недостаточно жестко говорила с ним. Но то, что она сказала, для него было уже немало. Хотя бы друг, это уже прогресс. Он прошел мимо журналиста, не желая отвечать.
— Вы отец ее ребенка?
Кевин замедлил шаг.
— Нет, — ответила за него Джессика, ее щеки зарделись. — Как вы смеете задавать такие интимные вопросы? Какое вы имеете право влезать в мою частную жизнь?
Кевин остановился. Почему бы ей просто не сказать что-нибудь репортеру и не отвязаться от него. Он совсем не заслуживал, чтобы с ним нянчились.
