— Ты ей не ответила.
— Ну и что! — Она заставила себя отойти от него как можно дальше.
— Ты и мне ничего не сказала.
— Извини, но я не могу дать мгновенный ответ. Это зависит не только от меня.
— А еще и от няни…
— Да, черт побери! И от нее тоже! Она живой человек и у нее своя жизнь.
Он глубоко вздохнул и взглянул на нее.
— Да, знаю. Я это тоже учел. — Он посмотрел на нее так, что она решила, будто прошлое вернулось, и вновь почувствовала себя желанной.
— Зачем тебе надо, чтобы я пришла? Чтобы сразить меня наповал своей блистательной новой подружкой?
Он взял ее руки и сжал в своих ладонях.
— Твое появление на вечеринке много значит для меня.
— Да неужели!
— Честное слово!
Она почти поверила. Глупо, но это так.
— Хорошо. Я подумаю об этом.
— Скажи, что ты придешь.
— Возможно. Все, отстань от меня!
Он достал из кармана визитку и сунул ей:
— Вот адрес. В восемь.
— Уходи.
— Надень свое самое роскошное платье.
— Ты знаком с кем-нибудь в Цинциннати? — спросила Джессика.
— Да, кое с кем. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Но ты ведь знаешь, я не светская акула.
Свет в глазах смягчил его облик. Шарм и магнетизм влек ее подобно наркотику. Джессика была пьяна, но скорее не от вина, а от обаяния Кевина.
— Почему? — опять спросила она, подходя к двери и давая понять, что ему пора уходить. — Почему ты хочешь видеть меня там?
— А почему бы и нет? — Он последовал за ней.
— У тебя же есть девушка.
— Она не ревнует.
— Да неужели? Мне так не кажется.
— Джессика, мне просто хочется сделать тебе приятное.
— Кевин! — Она решила начать разговор о ребенке. — Нам надо кое-что обсудить. Это касается Джимми.
Джесика взглянула на него и застыла с открытым ртом. На его лице появилась непроницаемо-холодная маска. Ее поразила эта перемена. Как мог отец так равнодушно относиться к своему сыну?! И почему Кевин так странно себя ведет, то он готов заигрывать с ней, то бледнеет при первом упоминании о сыне.
— Нет. Я уже услышал все, что мне было нужно. И о нем я ничего не хочу знать. — Он открыл дверь.
Джессика без сил упала на диван, закрыла лицо руками и зарыдала. Любя и одновременно ненавидя Кевина, она не могла понять, каких чувств в ее душе умещалось больше. Она, то таяла под его взглядом, то хотела его убить.
