Кое-как мы доели борщ, и я осторожно спросила:
– Лида, а как выглядели люди, которые забрали тогда истекающую кровью Татьяну?
– Да я их не рассматривала, – растерялась та. – Вроде вообще всего один мужик был, в годах такой. Зашел в дом, помог Татьяне подняться, довел до машины, которую не стал во двор загонять, хоть я и приглашала. Усадил на заднее сиденье, сам сел за руль, и они уехали.
– А вы не могли бы рассказать, что было в том конверте?
– Ой, да что вы спрашиваете такое! – всплеснула руками девушка. – Неужто я б смотрела чужое письмо!
– Я бы обязательно посмотрела, – с улыбкой сообщила я. – Просто побоялась бы не посмотреть – вдруг там какие-то опасные вещи записаны? Вдруг через месяц какой-то теракт готовится и Татьяна об этом знает?
– Ну да, я тоже… – Она запнулась, но через пару секунд уже смелее продолжила: – Я глянула, одним глазком.
– Тогда расскажите.
– Да я слово давала – ни одной живой душе!
– Вы давали слово молчать лишь при жизни Татьяны, – сухо сказал Платон.
– Вы… Вы думаете, она… С ней что-то случилось? – Лидия даже побледнела.
– Да, именно так и думаю, – подтвердил Платон.
– Ой… Я вам сейчас записку отдам! – Лидия убежала из кухни и через минуту вернулась с небольшим листком, вырванным из отрывного календарика. – Вот, я все переписала еще тогда, когда Татьяну увезли.
На листочке был записан чей-то рязанский адрес с номером дома и квартиры, но без имени и странный набор букв и цифр: D E97ED3648789C8438298 1C4684526FFE.
Платон сунул листок в небольшое портмоне, спрятал его обратно в карман, и мы, наевшись и горячо поблагодарив хлебосольную хозяйку, вышли на улицу. До машины шли в молчании, и, лишь сев рядом с Платоном, я тихо спросила:
– Будете открывать дело?
– О пропаже гражданки Татьяны Ромашовой? – грустно усмехнулся Платон. – Вы сами верите, что такое дело кто-то откроет? Заявления о пропаже нет, никаких подозрений, что имело место похищение, тоже нет. Более того, вы сами на все сто процентов уверены, что она не уехала из города добровольно? Вот вы с такими деньгами остались бы прозябать в нашей дыре?
– Вряд ли, – покачала я головой. – И на пару месяцев не стала бы задерживаться.
– Вот и я о том же. – Платон удовлетворенно кивнул. – Нет никаких оснований утверждать, что кто-либо вынудил гражданку Ромашову покинуть С-к.
– А сами вы как думаете? – в лоб спросила я.
– Зачем вам это знать? – усмехнулся Платон. – Мои подозрения к делу не пришьешь. Ладно, мы еще куда-нибудь едем?
