Другое кадровое приобретение — Семен Кузьмич Цвигун, тогда зампред госбезопасности Молдавской ССР, их близкое сотрудничество в дальнейшем скрепляло то, что Цвигун женился на сестре (родной или двоюродной) Виктории. Ну еще помельче — Сергей Павлович Трапезников. Мелкий партаппаратчик, он в 1948 году окончил Академию общественных наук при ЦК ВКП(б), этот своеобразный и совершенно нелепый инкубатор идеологических чиновников, наследник печально знаменитого Института красной профессуры (в свое время этот рассадник местечковых идеологических надсмотрщиков Сталин прикрыл вместе со всеми так называемыми «профессорами»). Трапезников был выпущен «в чине» кандидата исторических наук, потому всю долгую жизнь числился ученым-историком, немало навредив подлинной исторической науке. Но Брежнева его преданная серость вполне устраивала, позже он поставил Трапезникова во главе Отдела науки ЦК КПСС.
Ну а старого знакомого Щелокова в Кишинев перетянул уже сам Брежнев, в 1951 году назначив его зампредом крошечного Совета Министров своей республики. На этом кадровый очерк придется закончить. Брежнев вскоре перебрался в столицу страны, и ему еще предстояло перетянуть их всех туда за собой. Что он и сделал. Он был верным товарищем, и товарищи платили ему тем же. Все остались ему верны до конца. Кроме одного, который и кончил плохо. Но о нем будет рассказано ниже. Безусловно, верность есть отличное человеческое качество, в том числе и в политике. Жаль лишь, трагически жаль, что и сам Брежнев, и все его товарищи оказались людьми весьма ограниченными. Позже это принесло нашей стране великое горе…
Карьерное положение Брежнева постепенно укреплялось, и не только в провинциальном Кишиневе. Он стал бывать в Москве, завязывая и закрепляя полезные знакомства среди столичной номенклатуры. Летом 1950 года он впервые был избран (ну правильнее надо бы тут выразиться — назначен) депутатом Верховного Совета Союза, так полагалось ему по тогдашней должности (с тех пор в течение трети века он был постоянно депутатом!). Личное обаяние тут ему очень пригодилось.
Между тем приближалось громаднейшее событие в политической жизни страны — XIX партийный съезд. Сделаем краткое пояснение.
Это нынешние российские граждане утомлены до раздражения бесконечными съездами, которые мельтешат повсюду и чуть ли не ежедневно. Тогда — совсем другое дело! За редкими и скупыми газетными сообщениями об итогах какой-нибудь сессии совета или тем более партийного органа внимательнейшим образом следили все заинтересованные граждане. А тут — съезд всей партии, которого — в нарушение Устава! — не собирали целых тринадцать лет, с 1939-го по октябрь 1952 года. И не объясняли причину задержки, и спрашивать о том не полагалось. А теми простофилями, которые спрашивали об этом, интересовались. По-разному…
