Минут через пятнадцать Небаба пришла в себя и прерывающимся голосом спросила:
- Но как же он так точно... так прямо метнулся ко мне?..
- А вы, вы, профессор, разве не слышали, что многие змеи особыми органами могут видеть тепло. Не свет, а тепло, тепло, - со злостью говорил Николай Николаевич. - Вот щитомордники, например, охотятся за теплокровными - грызунами и птицами, особыми органами видят их в любой темноте, видят не световые лучи, а тепловые, понимаете, тепловые. И у этого рейманозавра работали не только глаза, а еще какие-то органы чувств, наподобие тех, которыми снабжены подводные чудовища кальмары, гремучие змеи Америки, питоны, удавы.
Воронов досадливо перебил его:
- Да хватит читать лекцию об этом ящере, дайте же отдохнуть человеку, а вам бы лучше прилечь поспать, - обратился он к Небабе.
Профессор сидела неподвижно - бледная с развевающимися на ветру седыми прядями волос. Потрясение было слишком велико, и она, казалось, лишилась дара речи.
В этот вечер мы все молчали.
На следующий день стало вовсе плохо, за целый день нам дали только по полсухаря - последнее, что у нас оставалось.
Было холодно и в небольшой заводи у берега появился ледок.
Ящер не показывался. Утром как будто раз выглянули ноздри, но далеко от берега и исчезли.
День тянулся медленно. Но, наконец, стемнело, небо разъяснело и стало подмораживать. Из конца залива впервые за все эти дни потянуло ветерком. Это был довольно вонючий и резко холодный ветер, правда, тише ветра, дующего с озера, и волнение постепенно успокаивалось. Около двенадцати при свете ярких звезд мы все собрались на военный совет.
- Завтра будет солнце и может потеплеть, - сказал Воронов, - сейчас чувствуете как морозит?
- И ждать нельзя, - сказал Николаи, - Мы ведь слабеем.
- И ветер попутный, - добавил я.
-- И как решим? - спросил Воронов.
- Попробуем.
Так мы и решили, надеясь, что наш водяной "друг" ушел в конец залива греться в теплые воды и по холодной воде озера не сможет нас догнать.
В четыре часа утра, когда было особенно холодно и темно и особенно хотелось спать, мы, по возможности бесшумно, спустили плот на воду, погрузили все и оттолкнулись от берега.
Несильный ветер беззвучно двигал наш плот по заливу, туда, к открытому озеру, где было наше спасение.
- Тише! Тише! - шепотом говорили мы друг другу.
Время тянулось бесконечно, мы мерзли, а плот, казалось, не двигался. Рассвет застал нас в горле залива и чуть только мы начали выходить в открытое озеро, я, опустив в который раз руку в воду, почувствовал как резко меняется ее температура. Пока мы плыли по заливу, вода была теплая, но здесь, ближе к открытому плесу, она быстро холодала.
