По прошествии часа мы, рискуя быть перевернутыми, стали поворачивать к берегу. Здесь в тело гор вгрызалась узкая-узкая щель, шхера, всего несколько десятков метров шириной. Мы решили отстояться здесь пока так штормит. Но войти в горло залива было трудно, волны с такой силой с размаха били в скалу у входа, что брызги взлетали вверх на десять метров. Не хотелось думать, что будет с нами, если заглохнет мотор.
Мы уже завернули в гору и были в сравнительной безопасности, когда крик Димы "Смотрите, человек!" заставил нас резко сменить направление. Действительно, на скалах берега виднелась человеческая фигура.
Крутясь, раскачиваясь, едва не переворачиваясь, наш плот начал пересекать залив, где из-за столкновения ветра и воды стояла невообразимая толчея.
- Как бы, девочки, нам не сыграть к рыбкам, - проорал Дима сквозь свист ветра и плеск волн, когда одна из них чуть не до пояса погрузила нас в воду.
Вскоре стало видно, что этот человек - Николай Николаевич. Но странное дело: он не спускался вниз к берегу, не махал руками, а молча напряженно смотрел на нас. И когда мы с огромным трудом под защитой небольшой скалы высадились и стали махать ему, чтобы он скорей спускался, он почему-то молчал и вниз не шел.
Тогда я влез к нему на площадку в скалах, которая была метров двадцать над водой.
- Где Воронов? - закричал я, ибо грохот волн заглушал наши голоса.
- Там! - показал он в глубь залива.
- Все в порядке?
- Да! - так же не глядя на меня, напряженно всматриваясь в воду у плота, отвечал он. - Осторожно!
- Что осторожно?
- Он придет!
- Кто придет?
- Он!
- Кто он? Воронов?
- Какой Воронов? Вы с ума сошли! - замахал руками Николай Николаевич
- Да говорите толком, кто придет?
Но говорить толком Николай Николаевич не мог. С огромным трудом удалось вытянуть у него, что у них в глубь залива унесло лодку, что Воронов вчера отправился за ней, а Николай Николаевич остался у вещей. Не пошел он с Вороновым, так как плавать не умел, а двигаться в глубь залива нужно было не только по береговым скалам, но и где скалы отвесны - вплавь.
- Что с ним? - спросил меня Димка. - Что он дрожит?
- Кто его знает! Какое-то нервное потрясение! Когда мы несколько ободрили Николая Николаевича и он перестал дрожать, мы опять начали его расспрашивать.
- Так что же у вас случилось? Кто приходил?
- Он... ящер!
- Чтооо?! Ну, Николай Николаевич, не волнуйтесь. Вам видно, что-то показалось. Вы же знаете, что ящеров-то нет.
- Невежественный болтун! - вдруг прозвучал металлический голос Радиолы Кузьминичны.
