Полученную Джеком от Бака копию ФБР передало в Государственный департамент и спустя пару недель запросило, что там намереваются с ней делать. Государственный департамент отказался подтвердить, что получил текст доклада. Тогда разъяренный Гувер предъявил письмо, в котором Государственный департамент благодарил ФБР за его получение.[6]
Публикация этого доклада Государственным департаментом произвела убийственное моральное воздействие на коммунистов. На многих членов партии, ее сторонников и интеллектуалов она произвела такое же впечатление, как откровения, которые Моррис услышал в 1947 году во время пребывания в Москве. В умах честных и информированных людей советский коммунизм уже никогда не смог обрести былой духовной силы.[7]
В 1956 году запутанное федеральное законодательство сделало дальнейшее преследование коммунистов по закону Смита невозможным и позволило им выйти из подполья. В результате в 1957 году партия официально созвала свой национальный съезд, выродившийся в склоку между антагонистическими группировками, сцепившимися по вопросам толкования речи Хрущева и отношения к советскому вторжению в Венгрию. Но по крайней мере партия снова начала действовать. Освобожденный из тюрьмы Деннис назначил Морриса своим заместителем и поручил ему взаимодействие с Советами, Китаем и всеми прочими иностранными компартиями. В конце концов Советы восстановили прямые контакты и в конце 1958 года пригласили Морриса в Москву.
Из аэропорта Моррис в автомашине с задернутыми шторками на окнах поехал в партийную гостиницу и вошел в нее через специальный вход для иностранцев. По настоятельному требованию Советов он несколько дней отдохнул, а затем начал переговоры с Борисом Пономаревым, руководителем Международного отдела. Пономарев был твердолобым идеологом-догматиком, заставившим в 30-х годах американскую компартию отказаться от использования лозунга «Коммунизм — это американизм XX века» на том основании, что коммунизм — движение международное. Теперь он страстно желал воскресить американскую компартию как инструмент советской политики и открыто признавался, что восхищен решением Денниса сделать такого способного и заслуживающего доверия товарища, как Моррис, фактически своим «министром иностранных дел».
Пономарев подсчитал, что Советы смогут выделить американской компартии 75 000 долларов в 1958 году и 200 000 долларов в 1959-м. Он заинтересовался предложениями Морриса о способах доставки этой наличности, сказав, что не хотел бы их передавать через советское посольство в Вашингтоне. Нужно было найти безопасный канал, чтобы возможное обнаружение таких субсидий не позволило заклеймить американскую компартию как «оплачиваемую проститутку». Моррис заметил, что таким посредником готов выступить Тим Бак и что, если деньги пойдут через Канаду, труднее будет доказать, что их источником является Советский Союз.
