ждения, контакты с телеви
зионщиками. С четверга к съемкам в Москве
Борис Ельцин. Человектанк
51
была готова приступить команда нашей фирмы. И вдруг никого не стало.
Неуловимый Борис по своему обыкновению не показывается. Тщетно
мы шумим, стучимся во все двери, тратя свои нервы. Ответа нет. Нака-
нуне же съемок, в субботу, мы были буквально ошеломлены: с нами свя-
зывается посланец Бурбулиса, чтобы спросить, сколько мы готовы
заплатить Борису Ельцину, чтобы он согласился сняться в нашем роли-
ке! Воистину мир наоборот. Кандидат требует денег у своего рекламщи-
ка на свою кампанию! Это уж чересчур. Не дожидаясь ни «спасибо», ни
«прощай», мы укладываем багаж.
Очередной урок унижения: этот фальстарт нисколько не помешал наше-
му кандидату 12 июня 1991 года быть избранным первым Президентом
России. Равно как и одним только собственным образом взгромоздив-
шись на танк подавить путч, самый трагикомический в истории.
Франция в очередной на мой взгляд, уже
34
лишний раз ошиблась в выборе. Менее про
ницательный, чем обычно, Франсуа Миттеран в
своем уклончивом чтоб и волки были сыты, и
овцы целы интервью принял скорее сторону
путчистов. А для поддержки русского народа и
его освободителя он не нашел тех идущих от самого сердца слов, какие
он так хорошо умеет на
ходить, когда захочет. Сидя дома перед телевизо
ром, я воспринял этот сдержанный тон как оскорбление. Возможно, я
ощущал себя слишком
близким к моим новым русским друзьям или же
Досадовал на то, что мои надежды оказались не
понятыми. Назавтра в телевизионном выступле
нии у меня вырвалась нетактичная фраза: «Хоте
52
Жак Сегела
лось бы мне когданибудь уловить границу между чрезвычайной осто-
рожностью и началом трусости». | Надеюсь, Президент простил мне этот
укол, который был просто выражением разочарования. В путч он не по-
верил ни на мгновение. Но государственные обязательства человека
вносят свои коррективы, неведомые прессе. Я убедился в этом несколь-
ко недель спустя, когда Президент Франции пригласил меня отужинать
на улицу Бьевр в обществе Анатолия Собчака. В этом почти что тетатет
он не спеша изложил свои аргументы. Мэр СанктПетербурга, который
лучше чем ктолибо другой мог оценить позицию Мит; терана, поскольку
во время тех событий находился бок о бок с Ельциным, согласился с
его! доводами. А он не из тех, кто любит поддакивать.
Год 1981, который стал переломным в моей жизни, начался для меня
