– Бимбер, значит, был твоим дружбаном, а про общак ничего не сказал. Как же так? – Картуз заговорил несколько агрессивнее.
Азон, однако, не смутился.
– У него были такие дела, в которые я предпочитал не вмешиваться.
Картуз знал, что в этом случае Азон не соврал, и понизил тон:
– А что ты сказал ментам? И насчет Келаря, и насчет общака?
– Ничего. – Юзефович отвечал очень уверенно. – Сказал, что не знаю ничего. И ничего не предполагаю.
– Значит, с нами ты откровеннее, если прямо называешь Келаря заказчиком мочилова твоего кореша, – ухмыльнулся Картуз. – Тогда, может, и насчет общака соображения какие имеешь?
– Если деньги ваши не в «Стройинвестбанке», ничего сказать не могу. Если все же существует какой-то фиктивный счет в нашем банке, на котором они лежат, я попробую это установить. Но только тогда, когда прокуратура снимет арест со всех счетов.
Арест действительно был наложен, но его быстро сняли, сразу после беседы Азона с генералом Крюковым. Юзефович полагал, что всех этих тонкостей бандиты знать не могли, а сейчас ему важно выиграть время, чтобы найти общак, отмазаться от ментов и свалить наконец на историческую родину.
– Вот как? – зловеще прищурился Картуз. – Так ты, выходит, из своего кармана оброк за крышу Келарю отстегиваешь?
Азон внутренне дрогнул. Он действительно согласился перейти под крышу сколковцев и уплатил им первый взнос. Это делалось все из тех же соображений – оттянуть время. Теперь банкир ощутил, что он, возможно, сморозил глупость с ментами – надо было сразу отдать им два миллиона из личных накоплений и эмигрировать. Но все-таки жалко терять такую сумму, а он считал, что общак найдется обязательно. Просто так, по-наглому, брать деньги из банка ему было не по душе. Когда кража обнаружится, он будет уже в Израиле, и его, конечно, не выдадут Москве по такому поводу. Но на своем будущем финансиста ему придется поставить крест. Банкир, потерявший репутацию, – не банкир.
Юзефович собрался с духом и ответил довольно твердо:
Это чепуха. Никому ничего я не плачу.
До нас однако другой цинк дошел, – мрачно произнес Мыловар и бросил суровый взгляд на Азона.
Тот счел за лучшее промолчать.
– Ну да это твое личное дело – кому платить и сколько. – Картуз решил: пустой базар пора кончать. – А наш общак тебе придется вернуть. Как ты это сварганишь – дело твое. Не ведаю, какую туфту задвигали тебе менты, но общак наш – два лимона баксами. Даем тебе двое суток. Послезавтра в это же время, – браток взглянул на часы, – в десять вечера лаве должны быть у нас. А теперь спасибо за угощение. И привет хозяйке. Сладкая у тебя баба, – подмигнул Картуз заметно сникшему Азону, и бандиты двинулись на выход.
