Петру Лушенко, только-только выбравшемуся из бездны нищеты, перспектива оказаться на улице без малого в пятьдесят лет пришлась не по душе, и он быстро согласился.
Но шло время, а киллер группировке все как-то не требовался.
И тут возник вариант Бимбера.
У Евгения Борисовича сразу началась пора тревог и тягостных раздумий. Дело в том, что он теперь всерьез обдумывал вариант с выездом за границу на пээмжэ. И Келарь все время мучился: сваливать сейчас или подождать немного. В конце концов он выбрал второе.
Но если оставаться, то Бимбера следовало кончать: такова была логика мира, в котором существовал Келарь. И здесь Зямба прав на все сто. Но в том-то и фокус, что ликвидацию должны провести не люди Зямбы.
Келарь немедленно вызвал к себе Лухаря. Тот сказал, что подходящая кандидатура есть. Но он, Лухарь, уже сейчас должен знать имя клиента. Келарь согласился.
И на следующий же день Лухарь назвал ему погоняло знаменитого исполнителя, которое на Келаря произвело должное впечатление, а вчера сообщил и день ликвидации. Тогда босс и принял единоличное решение. А сегодняшнее обсуждение не имело для него никакого смысла. Так, для «демократии».
– Ну, а ты что скажешь, Джон? – в лоб спросил его Зямба, видимо раздраженный молчанием подельника.
Джон – старая дворовая кличка Келаря. Тот с малолетства баловался «Кэмелом», доставал его невесть откуда, когда таких сигарет на российском рынке не было и в помине. Вообще он как-то сразу полюбил все американское и быстро схватил кличку Джон, но так его звали только очень близкие люди.
– Ликвидация состоится, – буднично произнес Келарь.
– Ты хочешь сказать, что все уже на мази? – удивился кавказец. – И кто же организатор?
– Лухарь.
Раздался гомерический хохот Зямбы, на глазах у него даже появились слезы.
Да и Посланник позволил себе слегка, дипломатично, растянуть в улыбке красиво очерченные губы.
– И уже есть исполнитель? – все ещё давился хохотом Зямба.
– Да.
Было очевидно, что кавказец расценивает слова Келаря как изощренную шутку, и веселью Зямбы не было предела.
– И кто же он?
– Албанец, – последовал ответ.
В кабинете Келаря повисла мертвая тишина.
