— Турочак потеряли? Однако, он в той стороне. — Апсилей махнул рукой круто влево. — Алтын-Казык на месте стоит, — показал он на Полярную звезду, еле заметную в густом сплетении ветвей. — И Турочак на месте стоит. Только звезда сбоку, а должна быть сзади. Вернись, шофёр, и поезжай вправо. Апсилей точно говорит!
Старик даже устал от такой речи, сел и принялся разжигать трубку.
Шофёр стал разворачиваться и, по привычке, подал сигнал. И вдруг в той стороне, куда указывал Апсилей, прогремел выстрел. Грохнул, заставил всех замолчать и замер.
Но тишина длилась недолго.
Где-то зарокотало позади нас в горах, покатилось дальше и дальше, затихая и снова бухая: тяжело, мягко. Звук словно рассыпался среди гор. Но сейчас же грохнуло слева, и опять послышался рокот грома, но уже более слабый. Ухнуло где-то очень далеко, подрожало, погудело, и всё стихло, словно утонуло в чёрной ночной тайге.
— Какое эхо! — с восторгом сказал Антон Иванович. — Никакой музыки не надо! — И тихо добавил: — Апсилей прав, нужно ехать на выстрел.
Шофёр включил газ, развернулся, ломая кусты, перемахнул через ручей и вырулил вправо.
Через двадцать минут мы уже были на большаке, невдалеке от переправы через Лебедь.
Домой возвращался отец Настеньки. Он понял, что мы заблудились, и выстрелил. Мы не дождались его у переправы, зато он выручил нас в тайге.
Ночёвкой возле сторожки, вповалку у костра, мы и закончили свою первую ночь в тайге.
На третий день пути в деревушке Кебезень распалась вся наша дорожная компания.
Андрей Силыч и Вася ранним утром ушли на Телецкое озеро: налегке они могли попасть туда за шесть часов. Апсилей где-то пропадал полдня, потом явился верхом на старой гнедой кобыле, пригласил нас к себе в гости и распрощался.
А мы с Антоном Ивановичем просидели до позднего вечера в чайной: всё ждали попутной машины. Чаю выпили ведра два и впервые отведали котлет из жёсткого и тёмного на вид, но довольно вкусного мяса дикого оленя — марала.
— Может, пешком дойдём? — в какой уже раз спрашивал Антон Иванович.
Я молча отмахивался. Да и сам он хорошо знал, что с нашим тяжёлым грузом мы далеко не уйдём, в крайнем случае — не дальше лесопилки. А она стояла на окраине деревни, и там весь день надсадно и звонко визжала круглая пила.
Мы так стремились к Телецкому озеру и оно было почти рядом, а вот поди! Я отмахал от Москвы пять тысяч километров, пока добирался к нему. Осталось не больше тридцати. И никакой надежды увидеть его сегодня!
