Низким, грудным голосом женщина сказала:
— Однако, тут стоять нельзя!
— Почему? — удивился Антон Иванович.
— Это не пристань, а магазин. В нём добро, и не какое-нибудь, а государственное. Люди же всякие бывают: и хорошие и плохие. Уходите!
— Вот переждём дождь и уйдём, — сказал я и, переступив с ноги на ногу, нечаянно задел плечом замок.
Он ржаво скрипнул на петле и закачался, как маятник.
Женщина вздрогнула и крикнула:
— Вам же говорят: уходите!
— Да что с тобой, Зина? — спросил Антон Иванович. — Что ты чушь городишь? Ещё скажешь, что и меня ты не знаешь? Вчера только видела: я у тебя керосин покупал!
— Видела или не видела, это никого не касается. Магазин закрыт, я его охраняю. А вот того человека так я и вовсе не знаю, — показала она на меня.
— Так зато я знаю! — рассердился Антон Иванович. — И что случится с твоим магазином, если мы постоим здесь, пока дождь не пройдёт?
Женщина задумалась. В ней шла борьба, я это видел. Антон Иванович, казалось, сразил её. Она тяжело вздохнула и отвела глаза. Но не сдалась и решила взять нас хитростью.
— И что вы за люди? По тайге ходите, каждый день мокнете, а тут — дождя испугались! Да какой это дождь? — Она сбросила капюшон, пожалуй менее чёрный, чем её смолистые волосы, и стояла теперь с непокрытой головой. Капли дождя скатывались ей на лицо и бежали к подбородку. Омытые водой, вдруг засверкали синие камешки в её больших серебряных серьгах. — И какой это дождь? Да разве это дождь? — упрямо твердила она. — Мужчины вы здоровые да такие видные, и нате: дождичка испугались! Да ступайте в любую хату, а тут нельзя! — Она уже не приказывала, а просила, и голос её дрожал.
— Вот упрямая! — буркнул Антон Иванович, переминаясь с ноги на ногу.
— Открой магазин-то! — попросил я. — Мне ложка нужна. Купим и сейчас же уйдём.
— Верно, Зина! Была у него старая ложка, совсем плохая, и сломалась, — подтвердил Антон Иванович. — А ему скоро в поход. Ну как он пойдёт в тайгу без ложки?
— Знаем мы эти ложки! — грубо сказала Зина. — Может, вам ещё пуд соли взвесить? Магазин закрыт! Понимаете: на учёт! Ну как ещё просить вас? Видите, совсем я вымокла! — Она смахнула слезу.
— А ты не дури, накройся! Человек за делом к тебе пришёл! — сказал Антон Иванович и зябко поёжился: он уже понял, что придётся уходить с крыльца.
— Антон Иванович! Ну войди ты в моё положение! Давай добежим до моей хаты: обогреешься, чайку попьёшь. И мама будет рада. Ну пойдём, а тут никак нельзя!
