Лесник потянулся за ремнём. Машка понимающе глянула на хозяина, недовольно рявкнула и в три прыжка очутилась за порогом.
Мы вздохнули с облегчением. Самовар поспел, можно было пить чай. Но не успел Андрей Силыч налить нам по второму стакану, как в комнате снова появилась Машка. Она неслышно, мягко прошлась на задних лапах от двери к окну и села возле кадки, где рос фикус.
— Опять что-то задумала, каналья!
Андрей Силыч сдёрнул ремень с гвоздя, но опоздал: Машка выхватила фикус из кадки, кинула его на пол и бросилась наутёк.
Андрей Силыч привычно засунул фикус на место, смёл в кучку землю, сел к столу.
— Четвёртый раз за неделю таскает! И что ей дался этот цвет! И вообще озорует так, что сладу с ней не стало: вчера самовар опрокинула, на днях новые калоши разделала — ну, скажи, начисто! Украинцы говорят: «И нести важко, и кинуть жалко». Так, что ли?
— Вот-вот! — дуя на блюдечко, Антон Иванович глянул на лесника поверх очков.
— Так вот и у меня. Крути не крути, а разлуки с Машкой не миновать — замучился! — Андрей Силыч помолчал и вдруг спросил: — Может, возьмёте её, Антон Иванович? Будет вам такой экспонат, какого и свет не видывал!
Антон Иванович даже чаем поперхнулся: так порадовал его Андрей Силыч. Но ответил не сразу — отставил стакан, снял очки и стал пристально разглядывать свой потрёпанный синий галстук: он думал.
— Предложение заманчивое. — Лицо у Антона Ивановича так и светилось. — Даже на Телецком озере медвежата на дороге не валяются, — он покосился в мою сторону. — Да боюсь обидеть вас: любите вы свою Машку и хотите отдать её сгоряча!
— Люблю! Вот и желаю, чтоб попала она к человеку доброму да обходительному. И ведь какая ласковая у меня Машка, умная! Привяжется к вам — на шаг не отпустит. Берите, не пожалеете!
Антон Иванович подышал на стёкла очков, протёр их концом галстука. Потом надел очки, встал и протянул руку Андрею Силычу. Лесник тоже поднялся, широко занёс ладонь, но хлопнуть ею по руке Антона Ивановича не успел: за окном послышался пронзительный визг.
Мы глянули на улицу. Машка, отвешивая удары направо и налево, гнала мимо дома ватагу ребятишек. Она сбила с ног мальчика в длинных и узких штанах, села на него верхом и больно укусила его за локоть. Мальчик заорал дико, страшно. Машка спрыгнула с него, погналась за девочкой, настигла её, ухватилась зубами за платье, сильно дёрнула и с треском оторвала подол.
Андрей Силыч сжал кулаки и выбежал на улицу. Антон Иванович как-то странно поглядел ему вслед, дрожащими пальцами затянул галстук потуже и крякнул.
