Найдём мы тебе седло.
Я говорил, что мы могли бы справить ему одежду, капитан.
Верно. Хоть мы и нерегулярные войска, но не хотим же мы выглядеть как шваль какая-нибудь, верно?
Верно, сэр.
У нас и объезженных лошадей больше нет, добавил сержант.
Объездим.
Того старикана, что так здорово их объезжал, больше нет.
Знаю. Найди ещё кого-нибудь.
Есть, сэр. Может быть, этот умеет объезжать лошадей. Когда-нибудь объезжал лошадей?
Нет, сэр.
Меня можно не называть «сэр».
Да, сэр.
Сержант. Капитан слез со стола.
Да, сэр.
Запиши этого малого.
Лагерь располагался на окраине города выше по реке. Заплатанная палатка из старого повозочного брезента, несколько хижин-викиапов из веток, за ними — загон в форме восьмёрки, тоже с плетёной оградой. В загоне угрюмо стояли под солнцем несколько маленьких пёстрых мустангов.
Капрал! крикнул сержант.
Нет его здесь.
Сержант спешился, большими шагами подошёл к палатке и откинул полотнище. Малец остался верхом на муле. На него изучающе смотрели три человека, развалившихся в тени дерева.
Привет, сказал один.
Привет.
Новенький?
Да вроде.
Капитан не сказал, когда мы уедем из этой вонючей дыры?
Не сказал.
Из палатки вышел сержант. Где он?
В город отправился.
В город, значит, отправился, повторил сержант. Иди сюда.
Один из лежавших поднялся, не спеша подошёл к палатке и встал, заложив руки за спину.
У этого малого никакой экипировки, сказал сержант.
Тот кивнул.
Капитан выдал ему рубашку и немного денег, чтобы починить сапоги. Нужно раздобыть ему лошадёнку и седло.
Седло.
Можно продать этого мула и купить какое-никакое.
Взглянув на мула, тот опять повернулся к сержанту и прищурился, потом наклонился и сплюнул. За этого мула и десяти долларов не дадут.
Ну, сколько дадут, столько дадут.
Ещё одного бычка укокошили.
Даже слышать об этом не хочу.
А что я могу с ними поделать?
Капитану говорить не стану. Он будет так вращать глазами, что они у него на землю вывалятся.
Другой снова сплюнул. Ну, как ни крути, это божеская правда.
Займись-ка этим малым. Мне пора.
Хорошо.
Больных нет?
Нет.
Слава богу.
Сержант забрался в седло и легонько тронул лошадь поводьями. Потом оглянулся и покачал головой.
Вечером вместе с двумя другими рекрутами малец отправился в город. Выбритый и помывшийся, в синих плисовых штанах и полотняной рубахе, подаренной капитаном, он выглядел совсем другим человеком — только сапоги прежние. Маленькие пёстрые мустанги, на которых ехали его спутники, ещё сорок дней назад были дикими и носились по равнине. Теперь они то и дело шарахались, переходили в галоп и клацали зубами, как черепахи.
