— Мощи чужой цивилизации, — ответил Слейтон. — Или успел забыть, что пережили в зоне Сингулярности?
Ганс шумно перевел дыхание, извлек из карманчика таблетку астрона и кинул в рот. Гнев стал утихать, пропало и желание дать упрямцу по физиономии.
— Не путай, братец-кролик, цивилизацию этих существ и Сверхразума «невидимой вселенной». Совершенно несопоставимые величины! Знаешь что, Фрэнк Слейтон? У нас есть время — целых двенадцать часов. Может, скоро что-то прояснится? Давай закончим бессмысленную пикировку, а?
— Опасно ждать дольше, — пробурчал Слейтон: — Может, может!.. — Передразнил он космолога. — Одни гадания и пустые надежды.
— Посмотрим, посмотрим, дружок. По-моему, ты переутомился. Иди, поспи, а я подежурю, о кей?
— Благодарю за сочувствие, — огрызнулся пилот: — Вынужден напомнить, что власть на корабле перешла ко мне, раз нет Байрама. Так гласит инструкция, верно? И вот говорю тебе, как командир: «Согласен, довольно споров! Слушай мою команду». — Он помолчал, что-то прикидывая в уме, и закончил деловым тоном: — Мы долетим вон до тех объектов... — Пилот кивнул на экран обзора, где медленно кружились шарики спутников Туманной: — Заберем оттуда живого или мертвого Патриса. Затем поворачиваю космолет в обратный путь. Есть вопросы?
— Нет вопросов, — недовольно сказал Ганс: — Говори, что делать.
— Так-то лучше, — усмехнулся пилот: — Делать надо все по команде. Никакой самодеятельности.
Космолет шел по орбитальной спирали в сплошном тумане. Беспрестанно сигналили индикаторы, предупреждая о роях метеоров и целых обломках вещества. Самонаводящиеся энергопушки превращали метеориты в безобидную пыль, что еще больше усложняло ориентировку в пространстве. Ганс не отрывал глаз от дисплея, высматривая, нет ли поблизости ракет и аппаратов жителей разумного мира. Не потому, что опасался их атаки, а с целью предотвращения новых случайных столкновений. Вообще говоря, космолог не верил в злонамеренность братьев по разуму: они ничего не предприняли даже после гибели ракеты. В словах же пилота о местных «аномалиях» магнитного или гравитационного поля был несомненный резон.
Считывая показания приборов и следящих систем, Ганс пришел к заключению: «Полет корабля в непосредственной близости от поверхности Туманной планеты таит в себе неприятные сюрпризы. Тем более, что неизвестны магнитные полюса, аномалии, многие константы. Наибольшая опасность — наличие туманности, окутывающей планету».
