Теперь лестница была заброшена. Но видно, кто-то проторил по ней дорожку…
Торопясь и мешая друг другу, Кленов с Александрой бросились в дверной проем.
Лестница привела их к двери. Дверь была основательная, не так давно сработанная. И засов на двери тоже был основательный. Но сейчас он – отодвинут. Александра поняла, что в последний раз этой дверью пользовалась Кира… И никто не закрыл за ней засова, а сама она этого сделать не могла, потому что осталась снаружи.
За новой дверью оказалась вторая, старая – серая, облупленная, с выбитыми стеклами. И практически не различимая на фоне серого облупленного фасада.
– Кто-то пришел и убил… – сказала вдруг Александра громко, но невнятно – так говорят люди во сне. – Кира спаслась, потому что знала про эту дверь. Они хотели убить и ее, но она ушла. Они искали что-то… И не нашли. Оно здесь.
Александра сделала несколько шагов вверх по лестнице и принялась лихорадочно ощупывать кирпичную стену. Один кирпич показался ей суше остальных, он не был покрыт водянистым налетом плесени – кто-то не так давно прикасался к нему…
Александра потянула за кирпич, тот легко подался и выпал. Кленов оказался рядом с ней, сунул руку в образовавшуюся нишу.
– Осторожно! – крикнула Александра. Неизвестно, что такое ей померещилось – быть может, древняя и злая змея, таящаяся в этом отверстии? Но никакой змеи там, разумеется, не было.
Кленов вытянул сверток в газетной бумаге.
– Что это? Ну, что же там?
– Я думаю, наркотики, – просто сказал Кленов. – Наркотики, которые Менделей тут прятал. Я уверен, что это – та же дрянь, которую он продал в клубе «Монако». Молодец Менделеев. Никто бы сроду не нашел. А вы, драгоценная Александра Леонидовна, откуда знали о существовании черного хода?
– Он мне приснился, – твердо заявила Александра.
– М-да… Как жаль, что ваши сновидения я не могу подшить к делу. Не представляете, как мне жаль! В любом случае, спасибо вам большое за помощь следствию. Я найду, как это объяснить. Спасибо. Наркотики сегодня же уйдут на экспертизу.
Внезапно он поцеловал ее. Совершенно неожиданно прижался губами к углу ее рта. И все кончилось.
– Это зачем? – растерялась Александра. Она была совершенно не в настроении целоваться, да еще в таком месте, да в такое время, да с Кленовым… Впрочем, с Кленовым она как раз согласилась бы целоваться охотнее, чем с кем-либо другим. Он ей нравился. У него были сухие и твердые губы, насмешливые глаза и мощная загорелая шея.
