Жизнь шла по-прежнему. Галина Морозова, старшая и пока единственная дочь Леонида Андреевича, вышла замуж. Из родной деревни она никуда не подавалась – к учению девушка оказалась неспособной, еле дотянула до восьмого класса, а там пошла на ферму работать. Правда, замуж вышла на редкость удачно. Витька Богушев, завидный жених, отучился в городе на агронома и вернулся в родной колхоз, представлял теперь сельскую интеллигенцию. На Витьку многие девчонки заглядывались. А Галина и из себя была не красавица, и во лбу не семи пядей. Только работа у нее в руках горела. Леонид Андреевич ждал внуков. А тут Марта на старости лет снова забеременела.
– Люди смеяться будут, – равнодушно-ласковым тоном говорила она мужу.
– Ничего… Лишь бы парня родила, лишь бы ребенок выжил.
За месяц до срока Марта полезла зачем-то в погреб и оступилась. К вечеру ее опоясала боль. Местная акушерка только покачала головой и велела Леониду Андреевичу везти жену в город, пока не поздно.
– Кесарево сечение, – бормотал Морозов, сидя в полутемном коридоре, где остро пахло хлоркой и страхом.
Вскоре его пригласили зайти. Лицо жены на зеленой клеенчатой подушке показалось ему незнакомым. И голос был чужим:
– Девочка…
– Вот и хорошо, – пробормотал Леонид Андреевич, стесняясь своего страха и жалости.
– Авророй назовем, – потребовала Марта.
– Как? – удивился Морозов. Но жена не ответила. Леонид Андреевич потянулся погладить Марту по слипшимся волосам, но дрогнул и руку отвел.
– Ты выздоравливай, – неловко сказал он.
– Устала я, – прошептала Марта. – А…
Она не договорила, словно и в самом деле сраженная какой-то страшной усталостью.
Малышку из роддома позволили забрать только через месяц. Ее сразу взяла к себе Галина – Леонид Андреевич после похорон жены занемог.
Морозову было уже шестьдесят. Бодрый и крепкий мужик, властный председатель, в одночасье согнулся и сник. Он так привык к Марте, что ему все время казалось, что она где-то рядом. Он даже голос ее слышал – тихий, шелестящий, жалобный какой-то.
– Леонид, обед готов.
– Иду, Марта, – отвечает он спросонок.
Нет никого. Тишина.
Аврорка горланила без умолку, словно оплакивала мать и свое будущее житье-бытье. Спасибо, соседка посоветовала положить ее в овчину. Дедовское средство подействовало. К трем месяцам малышка совершенно выправилась, набрала вес на козьем молочке. Галина сестренку не обижала, но и не баловала – сыта девочка, одета, ухожена, чего еще надо?
Аврора рано стала помогать по хозяйству. Многие бытовые мелочи в доме Галины стали делаться как бы сами – крошек на столе не оставалось, сор с полу выметался сам собой, молоко в кошкином блюдце никогда не переводилось. Аврора вечно возилась то с больным теленком, то с хилым цыпленком. Упросила сестру посадить в палисаднике цветы – собирала семена и черенки по всем соседям. Агроном расщедрился для председателевой дочки. Привез из города саженцы невиданных каких-то роз. В деревне цветами никого не удивишь, растут и растут себе в палисаднике. Но на Авроркины цветы водили даже приезжих посмотреть.
