– Сашенька, не кричи. Если ты успокоишься и выпьешь капли, мы поедем вместе.
– Бога ради, Володя, перестань со мной разговаривать как с ребенком!
– Ты моя младшая сестра! Я буду с тобой разговаривать, как считаю нужным!
– Высокие, высокие отношения, – пробормотал Кленов. Эти двое тут же умолкли и уставились на следователя с совершенно похожей подозрительностью.
– Я ничего, – объявил Евгений Эдуардович. – Если Александра Леонидовна действительно собирается ехать с нами, то ей стоит привести себя в порядок. Извините, но вы пока еще в пижаме.
Александра даже взвизгнула слегка, вскочила и побежала в свою комнату.
– А вы знаете женщин, – заметил Владимир Краснов, глядя на Кленова с симпатией.
– На том стоим, – заметил скромный следователь. – А вы – не знаете?
– Плоховато… Собираюсь вот жениться, но опасаюсь за свой багаж знаний…
– Я тоже собираюсь жениться, – вздохнул Евгений Эдуардович. – На вашей сестре.
– Вот это новость… А она об этом знает?
– Скоро узнает…
Александра влезла в уже привычные джинсы, собрала волосы в хвостик, натянула рубашку. Из стеклянной глубины зеркала на нее взглянула молодая женщина с испуганными глазами.
– Почему я записала себя в старухи? Из-за взрослой дочери? Все же рановато. Богини не умирают и не стареют.
И, зашнуровав кроссовки, выбежала из комнаты.
– Едем! Надо ехать!
– Желание дамы – закон, – вздохнул Краснов. Энтузиазм сестры вдохновил его. В самом деле, материнское сердце – вещун. Что, если девочка и в самом деле жива? Вон как скачет Александра! Или у нее шок?
* * *
– Вот это дом! – присвистнул Кленов, вылезая из машины Краснова и разминаясь. – Не дом, а дворец! Ничего, что я не во фраке?
– Ничего, – усмехнулся Владимир Дмитриевич. – Сестренка, ты где там? Выходи. В сущности, этот дом принадлежит Александре…
– Да ну? Александра Леонидовна у нас богатая невеста?
– Уж не бесприданница, – с достоинством ответила Александра. – И дом у нас, и особо ценный талисман… О последнем, правда, только Кира знает… Вот мы у нее и спросим.
Краснов и Кленов с тревогой переглянулись. В глазах у обоих светилась одна мысль: «Уж не спятила ли несчастная мать от горя?»
Александра обогнала их, вприпрыжку направилась к воротам «замка». Навстречу ей двинулась сухонькая, сгорбленная фигура…
– Нянечка, а вы помните меня? – ласково спросила Александра, поравнявшись с Зинаидой Германовной. – Я к вам с ребеночком приходила, двадцать лет назад…
– Деточка моя, конечно помню! – всплеснула руками старуха. – Сердце у меня изболелось о вас!
