Китаец благоговейно поклонился.
— Вы спасли мне жизнь. Ах Фонг благодарит мисс. Я останусь здесь у вас.
— Где здесь? У меня очень тесная хижина, — изумилась Либби. — Где ты будешь жить?
— Не волнуйтесь, — сказал Ах Фонг. — Я построю себе жилище и полностью буду принадлежать вам.
— Что ты хочешь этим сказать? — озабоченно спросила она.
— Вы спасли меня, и теперь моя жизнь принадлежит вам, — настаивал китаец. — Я — хороший слуга.
— Но мне не нужен слуга, мне нечем платить.
— Ах Фонгу не нужно платить. Ах Фонгу нужна только пища.
— Но у меня нет для тебя пищи, Ах Фонг. Я сама с детьми ем только фасоль, от которой мы часто прибаливаем.
— Да?
Ах Фонг положил на землю узелок и сказал, что он сделает все что нужно.
Либби вошла в хижину, оставив китайца на улице. «Уже темнеет и ему пора в город», — подумала она. Либби дала ему тарелку с рисом и фасолью. Она увидела, что китаец уже наполовину сделал небольшое укрытие от дождя. Он взял с уважением тарелку и поклонился.
На следующее утро китайца нигде не было видно.
В полдень Ах Фонг снова появился и вошел без стука в хижину. Он расстегнул рубашку и вывалил из-за пазухи на стол кучу разных растений.
— Ешьте, — сказал он, показывая на маленькие круглые листья.
— Что это? — спросила она.
— Хорошая еда, — сказал он и начал демонстративно жевать листья. Будете снова здоровы.
Потом показал на еловые ветки и сказал, что из них можно заварить для детей чай. Он отвел в сторону Либби, налил воды в котел, стал крошить туда еловые иголки. Детям чай не понравился на вкус, но на следующий день они выглядели лучше, и десны Иден прекратили кровоточить.
Потом Ах Фонг опять куда-то ушел, но вскоре появился с новыми листьями и корнями и провел остаток дня, расставляя вокруг хижины ловушки. К концу недели в ловушки попались кролик и белка, и Либби с ее новым соседом с удовольствием пожарили их.
Ах Фонг не сел обедать вместе с Либби, а взял тарелку с мясом и пошел есть в свою лачугу. Либби чувствовала себя неудобно, что ее сосед жил в таких условиях, хотя ей и нравилось, что китаец держится от нее на расстоянии. Он был слуга и жил как слуга. Она смотрела, как он ест палочками рис. «Настоящий джин из бутылки», — думала Либби, и это сравнение напоминало сказку об Аладдине и волшебной лампе, которую ей часто читала гувернантка перед сном.
