— Абсолютно. Но как я встречусь с царем? С чего начать?
— Все будет подготовлено. Единственное, что вам останется сделать, — это воспользоваться возможностью, когда она представится, а дальше — слушать, слушать все, что он скажет. Все любят поговорить: будь то император или слуга, принц или нищий. Они начинают болтать с женщинами, как только почувствуют хоть малейшее поощрение и сочувствие с их стороны.
— А потом?
— Вы расскажете мне обо всем, что говорилось. Мы должны быть очень осмотрительны, вы и я.
— Но каким образом? — поинтересовалась Ванда.
— Вена сейчас живет слухами. Происходящее в одном доме или дворце тут же становится достоянием соседнего дома, и даже стены имеют уши. Если вы собираетесь взяться за эту трудную работу ради Австрии, совершенно необходимо сохранить ее в тайне.
— Да, это понятно.
— Прекрасно, вы не знаете меня, вы со мной не связаны, вы никогда меня не встречали. Я устрою так, что вы остановитесь у очень уважаемых людей, которые помогут вам войти в избранное общество и присутствовать на самых изысканных балах и приемах. Вы будете представлены как дочь Карлотты Шонберн. Лишь немногие знают, что мы были дружны с вашей матерью, и ни один не должен догадаться, что мы с вами хотя бы просто знакомы.
— Но я ведь еще увижу вас?
Горячность ее вопроса вызвала улыбку у Меттерниха. — Мы будем видеться очень часто, при всех и наедине, но не забывайте об осторожности. Моя маленькая девочка, вы сможете сделать это для меня? Я прошу поступить так потому, что я в отчаянии.
Глаза Ванды потеплели.
— Я сделаю для вас все, что угодно. Мама так часто вспоминала вас, говорила, какой вы прекрасный человек. От нее и других людей я узнала, что Европа многим обязана вам.
Князь не мог сдержать улыбку, услышав восхищение в ее голосе.
— Пожив подольше в Вене, вы услышите много самых разных историй. Господин Каслри, например, называет меня «политическим Арлекино».
— Как он смеет!
— Он имеет право на свое собственное мнение. Но вы не должны так открыто демонстрировать свою приверженность делу. Вы уверены, что действительно не боитесь? Если предпочтете отказаться, я вполне пойму вас и позабочусь о том, чтобы вам было хорошо в Вене, чтобы вы посетили балы и самые большие торжества, и забудем о нашем разговоре.
Ванда быстро встала и взяла князя за руку.
— Я думаю, вы не совсем меня поняли. Я была искренна, говоря о своей любви к Австрии. Я готова умереть за свою родину, если потребуется. И если я могу быть хоть чем-нибудь полезной, то я горжусь честью быть избранной.
