Это устраивало Клодию. И еще больше ее устраивало то, что Дэвид Ингрем, их сосед и друг отца с ранней юности, после ланча пригласил его к себе — сыграть партию в шахматы.
Отец принял предложение, и Клодия вздохнула с облегчением — как трус, получивший отсрочку. Теперь можно разговаривать с представителем «Холмен-групп» без участия отца. Чем дольше он не узнает горькой правды, тем лучше.
Рози тоже не будет — так гораздо спокойнее. Окажись девочка дома, ей непременно захотелось бы побыть со своей мамочкой, хотя она всем сердцем любила Эми. А какой уж тут серьезный разговор в присутствии неугомонного, не замолкающего ни на минуту пятилетнего ребенка?
После смерти папочки и Степпи — так Рози называла Хелен — она постоянно льнула к матери. Не то чтобы Тони или мачеха уделяли девочке много времени, но, когда их не стало, Рози ощутила в своей жизни какую-то пустоту: только что они были здесь, пусть не рядом, но были, и вдруг — исчезли. Хотя, возможно, самым травмирующим моментом была болезнь любимого деда и, как следствие, его потребность в покое и отдыхе. Малышка никак не могла взять в толк, почему он не играет, как прежде, в шумные игры, которые она так любила, или не читает ей часами книги.
Клодия вздохнула и заставила себя вылезти из ванны. Представитель Холмена будет через полчаса. У нее совершенно вылетело из головы, назвал ли адвокат его имя, но четко усвоила, что визитер — наследник умершего Харолда Холмена. Вроде бы сын. Хотя при этом адвокат упомянул, что новоиспеченный исполнительный директор выступает не под семейной фамилией.
Что же ей надеть по этому случаю? Пожалуй, лучше всего подойдет серый льняной костюм с кремовой блузкой. Спокойный деловой стиль.
А вот что делать с головой? Клодия собрала мягкие каштановые волосы на затылке и закрепила их черепаховой заколкой.
Нанося легкий макияж, Клодия невольно обратилась мыслями к тем фотографиям, которые просматривала после трудного визита в банк. В частности, ей вспомнился один из снимков.
До чего же она изменилась с тех пор! Рост, конечно, прежний — пять футов семь дюймов. Но округлость форм исчезла. После рождения дочери вид у нее был цветущий, а теперь — страшно смотреть, кожа да кости.
На старой фотографии радостно взирала на мир девчонка со смеющимися глазами и сияющей открытой улыбкой. Зеркальное отражение, которое Клодия сейчас внимательно изучала, выглядело совсем по-иному. Женщина, отражающаяся в зеркале, была старше, мудрее, с некоторой долей цинизма во взгляде, внешне спокойная, с волевой линией рта. О такую ноги не вытрешь.
