— Я все равно это узнаю, Клодия. Даже если придется делать анализ. — Его глаза превратились в щелочки. — Я и на это пойду, если у меня не будет выбора.
Без сомнения, так он и сделает, подумала Клодия. Маска вежливого равнодушия, через которую даже пробивалась иногда мнимая любезность, спала. Брент смотрел на нее злым нетерпеливым взглядом и ждал ответа. Она знала: он ни перед чем не остановится.
Клодию била дрожь. Она проиграла.
Видимо, Брент прочитал это в ее глазах, потому что мрачно улыбнулся и, как бы закрепляя свою победу, притянул Клодию к себе. Совсем немного, но довольно близко. Этого оказалось достаточно, чтобы Клодия потеряла остатки воли к сопротивлению.
— Ну-у?! — требовательно прорычал Брент. — Я хочу знать правду! Рози моя дочь?
Спазм перехватил ей горло, мешая говорить. Опустив глаза, Клодия кивнула и услышала, как вздох облегчения вырвался из его груди. Одной рукой Брент отвел ее волосы, другой взял за подбородок, заставив Клодию поднять голову.
— Ты знала, что носишь под сердцем моего ребенка, и вышла замуж за Фейвела! — презрительно бросил он.
Клодия почувствовала, что ее сердце больше не помещается в груди. Никогда в жизни с ней не разговаривали таким тоном. Но больнее все-го ранила несправедливость. Пусть он винит себя за то, что случилось! Не ее, а себя!
— Да, я вышла за него замуж! — вызывающе воскликнула она.
— А разве у меня был выбор? Какой у меня еще был выбор, черт возьми?! — В голосе ее звучали боль и гнев.
— Выбор всегда есть, — холодно возразил Брент. — Я понимаю, тебе требовался муж и отец для твоего ребенка, потому что ты не могла справиться одна. Или не хотела. И тогда ты все просчитала и сделала выбор. Хорошо обеспеченный бухгалтер лучше, чем поденщик без гроша в кармане! Тот маленький факт, что я был настоящим отцом ребенка и тоже имел на него права, тебя не смутил.
Брент сделал шаг назад и отпустил ее руки, прервав таким образом их физическую связь, которая, совершенно очевидно, была ему неприятна.
У Клодии мучительно сжалось сердце. Ей показалось, что она уловила всплеск боли в его глазах, когда он посмотрел на дверь, за которой минутой раньше скрылась его дочь, счастливая и радостно возбужденная.
Но, может быть, все это ей только показалось? Может, опять она все вообразила? На этот раз — сожаления отца, который не знал, что у него есть пятилетний ребенок.
Да, именно так. Она просто забыла, какой Брент талантливый актер. Такому притворщику ничего не стоит очаровать, заставить поверить, что черное — это белое, а белое — черное, затем, если откроется правда, убедить, что он ни при чем: просто видит ситуацию по-своему, по-другому.
