— Господин майор уже вас информировал о том, что один из батальонов нашей сводной горной бригады сегодня ночью постигло несчастье. Да, иначе чем несчастьем это нельзя назвать, да, да, — задумчиво повторил несколько раз полковник, как бы уверяя себя в том, что происшествие с двенадцатым батальоном именно несчастье, а не позор.
Офицеры взволнованно задвигали стульями.
— Да, господа, это несчастье, ибо если бы командование батальона лучше подготовило атаку, вернее — если бы господа ротные и взводные командиры проявили большую инициативу в проведении плана внезапного нападения, их мероприятия безусловно увенчались бы успехом. Офицеры должны были, подавая героический пример, увлечь за собой солдат и ни секунды не топтаться на месте. Но, к сожалению, господа, вышло не так. Когда настало условленное время и штурмовые колонны заняли все выходы у подножья Монте-Клары, господа офицеры, вместо того чтобы выйти вперед и с могучим «райта» ворваться в окопы ничего не подозревающего противника, начали кричать «ура», не двигаясь с места, и попрятали головы в песок наподобие страусов. Это все равно, господа, что ловить воробья с барабанным боем. Конечно, шум разбудил итальянцев, и напрасны были героические усилия обер-лейтенанта Хегедюша, ринувшегося в атаку со своей ротой. Эта рота была скошена на брустверах своих же окопов. Обер-лейтенант Хегедюш отдал свою жизнь за родину. Больше половины рядового и командного состава роты осталось на месте. Остальные роты тоже не избегли печальной участи, с той, однако, разницей, что они не проявили в этом деле даже намека на мужество. На них посыпался дождь гранат и мин, и вконец рассвирепевший враг атаковал их газами. Из этого, господа, вы должны сделать несколько выводов. Во-первых, мужество и храбрость импонируют врагу больше, чем неуверенность и нерешительность; во-вторых, приказы надо исполнять точно, не допуская ни малейших изменений: извращение смысла приказа чревато большими последствиями. Так это случилось с двенадцатым батальоном, который не сумел выполнить полученный непосредственно из штаба приказ. Двадцать семь офицеров и четыреста восемьдесят три солдата и унтер-офицера выбыли из строя убитыми, ранеными и отравленными в этом печальном бою, если вообще это можно назвать боем: ведь противнику не причинили ни малейшего вреда. Ну-с, господа, а теперь я хочу вам задать один вопрос, — сказал полковник, вызывающе оглядывая офицеров.
