Дельные предложения «излишне энергичного» мичмана, да еще «сомнительного происхождения» доставили столоначальникам Морского министерства массу «ненужных» хлопот. Ведь на каждое письмо им приходилось «дельно» отвечать в установленные свыше сроки. Однако «спасительный выход» в подобных случаях все же имелся. От «беспокойных» корабельных людей в царском флоте избавлялись просто, отправляя их в дальние плавания «проветриться».
Такие океанские походы могли продлиться и год, и два, и три. Смотря куда пошлют корабль-парусник в кругосветку. А за это время воды утекало, как говорится, много. Так поступили и в данном случае.
Осенью 1870 года мичмана Степана Макарова назначают на паровую шхуну «Тунгус», уходившую с Балтики в Николаевск-на-Амуре. Плавание по Атлантике и Тихому океану оказалось не из легких и продолжалось около семи с половиной месяцев. Постоянные ходовые вахты в штормовую погоду дали немало пищи для последующих размышлений о значении морской выучки экипажа и «бодрости» его духа.
На шхуне «Тунгус» Макаров исполнял должность судового ревизора, то есть хозяйственника. В одном из своих писем, отправленных по пути в Россию, он спрашивал:
«Знаете ли вы, что такое ревизор?
Если не знаете, то я вас познакомлю несколько с этой обязанностью. Это старший над комиссаром, над канцелярией, управляющий всем судовым имуществом, словом, вроде келаря в монастыре, то, чем был Авраамий Пали-цын, если только не ошибаюсь.
Приходилось, знаете ли, ходить по разным конторам, штабам, хлопотать, просить, клянчить. Ну, словом, приходилось делать то, чего по доброй воле я никогда бы не стал делать».
При повторной попытке прохода Магелланова пролива паровая шхуна, которой командовал капитан Григораш, получила повреждения: погнулся задний ахтерштевень и сломался горбыль винта. Только с помощью случайно оказавшегося рядом чилийского корвета, взявшего русский военный корабль на буксир, «Тунгусу» удалось пройти Магелланов пролив и встать на ремонт в порту Вальпараисо.
Перед этим на шхуне произошел нешуточный конфликт между командиром корабля Григорашем и мичманом Макаровым. Суть происшедшего Степан Осипович изложил в одном из своих писем:
«...В один прекрасный день командир пригласил нас, офицеров, к себе. Каждый догадывался, что командир хочет повернуть оглобли. И действительно, когда мы собрались к нему в каюту, он разложил перед нами карты Магелланова пролива, рассказал нам путь и, убеждая в невозможности идти далее, просил, чтобы мы выразили свое мнение. Это совещание мне напоминало бывший недавно Великий собор, где папа настаивал, чтобы его непогрешимость была возведена в степень догмата...
