— Может быть, — сказала она. — Извини.
— Тебе лучше?
— Да.
Включив свет в своей спальне, она остановилась в дверях и повернулась к нему.
— Я хотела тебя спросить. О какой охоте на жен говорила Джудит?
— Это была шутка. Правда, подобная мысль приходила мне в голову. Все-таки мне уже тридцать четыре.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— А я не строю никаких планов относительно замужества.
Он даже не моргнул.
— Неужели? Ты не хочешь стать матерью? У тебя бы отлично получилось!
— У меня нет времени на семью. Мне еще так много предстоит сделать.
Люк не пошевелился. И выражение его лица не изменилось. Она поняла, что совершила ошибку. Женитьба не входила в его планы. Интрижка, может быть. Но не женитьба.
— Спокойной ночи, Лукас.
Когда за Ариэль закрылась дверь, он улыбнулся. Саркастически и даже удовлетворенно. Маленькая недотрога выдала себя!
Забавно, как долго у человека могут сохраняться воспоминания детства, думал Люк. Он смотрел из окна гостиной Ариэль, наблюдая за огнями, движущимися по заливу в опускающейся ночи. Полчаса назад они вернулись домой после детского спортивного праздника. Она принимала душ перед тем, как переодеться к обеду. Он ждал, приложив лед к колену.
Сегодня в Центре он то и дело вспоминал свое детство. Собственную отчаянную потребность во внимании и понимании. От детей, участвовавших в сегодняшнем празднике, он отличался только тем, что имел такую роскошь, как оба родителя.
К сожалению, ему уделяли не слишком много внимания. Если бы у него были братишка или сестренка, он бы не чувствовал себя таким одиноким.
Люк поднял лед и посмотрел на колено. Невыносимая боль. Опухоль, правда, уже немного опала.
Любуясь видом залива, он возвращался мыслями в то время, когда начал заниматься футболом. Для него открылись совершенно новые отношения. Товарищество, игра в команде, тяжелая работа, результатом которой были удовлетворение, признание и, конечно, успех. Раньше это имело громадное значение. Теперь все ушло. И ему придется добиваться новых успехов. Путь, который ему предстоит, будет труднее, чем тот, которым он шел до сих пор.
Когда шум воды в душе затих, он встал с кушетки и, прихрамывая, пошел на кухню, чтобы Ариэль не увидела, что он прикладывал к колену лед. Все это время он не переставал думать о том, что Ариэль знает в Центре каждого ребенка. Очевидно, она проводит там гораздо больше времени, чем он предполагал. Ее жизнь полностью подчинена работе.
А в нем она нуждалась.
