Как ты думаешь, сколько ей лет? — спросил он, побарабанив пальцами по лакированному столу.
Думаю, около тридцати.
Обручальное кольцо?
Нет, — улыбнулась Стейси.
Она закрывается бейсбольной шапочкой, как щитом.
— Ты хочешь спросить, хорошенькая ли она? Он повернулся к ней — глаза ее смеялись.
Ладно! Сдаюсь! Я хочу знать все, что ты мне скажешь.
Я никогда не видела ее без солнечных очков и могу только сказать, что она привлекательна, насколько может быть привлекательна женщина с манерами солдата. У нее светлые волосы, очень прямые, а передние зубы белые и ровные. Открывать рот я ее не просила!
Стейси…
Да ладно тебе, Джек! Знай я, что должна осмотреть ее, как лошадь на аукционе, я бы по пыталась добыть больше сведений.
У тебя есть какие-нибудь догадки, почему она выбрала именно меня?
Может быть, ей понравилось твое великолепное тело?
Да, как же! Все мои сто семьдесят семь сантиметров и семьдесят два килограмма, — фыркнул Джек.
Ну, а она пониже сантиметров на десять. Прекрасная разница в росте! Как в постели, так и вне ее, — добавила она.
Он выпрямился.
Как партнерша по постели она меня ни сколько не интересует!
Ой, ли?
Я любопытен. И не люблю, когда вопросы остаются без ответа.
Ха! Да ты увлечен! Никогда еще женщина не бросала тебе вызов, и тебя это чертовски заинтриговало!
Может быть, — согласился он, отхлебнув пива из кружки.
Заметив сигнал своего мужа Дру, Стейси встала.
Мы должны отпустить няню! Счастливо сыграть в понедельник!
Спасибо! Поцелуйте за меня Дэни.
Решение Мики снять для жилья именно эту хижину, было обусловлено несколькими причинами. Во-первых, город Голд Крик находился всего в сорока пяти минутах езды от общественного колледжа, где она собиралась преподавать алгебру. Расположенный у подножий холмов Северной Калифорнии, в богатой железной рудой местности, Голд Крик был достаточно велик, чтобы затеряться в нем, ни с кем не общаясь, но и до статочно мал, чтобы чувствовать себя в нем вполне уютно.
Еще одним соблазном служила речка, протекающая позади усадьбы, не более чем в пятидесяти ярдах от ее домика. Собственно говоря, это была даже не речка, а, скорее, ручеек; рыбак здесь вряд ли мог надеяться на солидный улов, но окружающая природа действовала умиротворяющее, давала отдых и покой. Прожив все свои тридцать два года в большом городе, Мики решила резко изменить жизнь, не в силах больше выносить шума машин, воя сирен и даже слышать детский смех. Единственным ее соседом был хозяин усадьбы, живший в огромном бревенчатом доме; она же арендовала домик для гостей, находившийся на приличном расстоянии от хозяйского.
