Лида, укутанная в платок, шла рядом со мной. Я следил, чтобы она не приоткрыла лица. Поэтому не обращал внимания на прохожих. И, конечно, главное прозевал. Зато Лида ничего не упустила.
Недалеко от Гончаровской улицы она, толкнув меня, шепнула: — Смотри!
Я оглянулся. У светофора стояла ко мне спиной Маша Лукова.
— Ну, Лукова там... — буркнул я. — Что особенного?
— Особенного! — неожиданно заплакала Лида.—Ты меня предал! Вот что особенного! Машка Лукова... с веснушками... и без платка! А я...
Лида рассердилась и сорвала с головы платок. Я испугался, что нас увидит Лукова, и, схватив Лиду за руку, потянул в подворотню.
Все её веснушки потекли от слёз. Разозлившись, я прикрикнул:
— Ты что, того? . .
— То-го, то-го! — заревела она. — Думаешь, не знаю, что ты Луковой раньше, чем мне, свой секрет про клоуна выдал! ..
— Ты что, совсем обалдела?
— Это ты обалдел! Зачем Луковой веснушки сделал?
Лида продолжала горько плакать. «Может, действительно рехнулась?»— подумал я.
— Знаешь, Михайлова, ты бредишь!— осторожно начал я. — Я Лукову после школы не видел. А сама она... Ошиблась ты! .. Хочешь, проверю? Ты здесь постой. А я её догоню.
Лида не возражала. Я перебежал на другую сторону улицы. Внимательно посмотрел вокруг. Луковой нигде не было. Тут я увидел автомат с газированной водой. Бросил в него копейку. Взял стакан с газировкой без сиропа и намочил носовой платок.
Лида послушно дожидалась меня в подворотне.
— Эх ты! Такие веснушки испортила. — Я подал ей платок и сказал: — На, сотри! И больше не хнычь! Из-за тебя прозевали Лукову.
Лида молча вытерла лицо. Мы стали гадать, куда пошла Лукова. Но ничего придумать не могли.
— Давай в разведку! — предложил я. — Может, Лукова по Гончаровской ходит. Похоже, она в ту сторону направилась.
Лида неожиданно заупрямилась.
— Сначала сделай новые веснушки.
— Нет, ты определённо свихнулась!—обругал я её. — Прямо на улице тебя раскрашивать, что ли?
— По-твоему, Лукова будет в веснушках щеголять, а я общипанной курицей за ней плестись?
— Дурёха! Я тебе потом такие веснушки намалюю, что не только Лукова, все девчонки в городе от зависти лопнут.
— Клянёшься?
— Клянусь! А сейчас идём!
