— Какая… — начал было Лоуренс. Осекся.
— Какая что?
— Какая нищета!
Машина отъехала, и продавщица вернулась, растирая руки.
— Добрый день, как поживаете? — произнесла она, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Нормально, — сказал я. — А вы?
— Хотите купить что-то?
— Мы просто смотрим.
Лоуренс, мучительно морщась, озирался.
— Это ваш магазин? — спросил он.
— Нет, я здесь только работаю.
— Кому он принадлежит?
Она махнула рукой в сторону двери. Кому-то там далеко.
— Тут очень мило.
Она улыбнулась, кивнула:
— Да, да. Добро пожаловать.
— Я хочу вам кое-что подарить, Фрэнк, — сказал он, показав мне неуклюжую деревянную рыбку.
— Двадцать пять рэндов, — сказала она ему.
— В знак благодарности. Спасибо, что взяли меня сегодня с собой. Я очень хорошо провел время.
— Да что вы, не нужно! Я ничего особенного не сделал.
— Я хочу вас отблагодарить.
— Двадцать, — сказала она.
— Я дам вам двадцать пять. — Он отсчитал деньги и вложил ей в руку. — Спасибо, у вас чудесный магазин. Как вас зовут?
— Мария.
— У вас чудесный магазин, Мария.
— Я тоже так думаю, — сказал я.
Лишь в этот момент, впервые после того, как я вошел в лавку, она обернулась прямо ко мне и сказала:
— Вы были слишком заняты.
Это не было вопросом, но я ответил:
— Э-э… ja, ja, я был занят.
Мы выехали из эвкалиптовой рощи. Я держал рыбку на коленях, ощущая кожей все бугорки и заусенцы на ее грубо обработанной поверхности. В лучах заката эскарп казался черной волной, которая вот-вот разобьется о скалу.
— Вы тут не впервые, — сказал он.
— Да, я заезжал сюда, когда впервые здесь оказался. По дороге в больницу.
— Это же было несколько лет назад.
— Да.
Он опустил стекло, и нас овеял теплый ветер. Набирая скорость, мы ехали по вечерней равнине, и казалось, что все места, где мы побывали сегодня, тянутся за нами шлейфом. Они нанесены на карту, которую сможем расшифровать только мы. Это был хороший день, легкий, как перышко, и вдруг меня нокаутировал вопрос Лоуренса, внезапный, произнесенный светским тоном:
— Вы спали с этой женщиной?
— Что?
— Эта женщина из магазина… Вы с ней…
— Не повторяйте, я расслышал. Нет. Нет. Почему вы так подумали?
— Точно не скажу. Интонации…
— Что ж, я с ней не спал.
— Я вас обидел?
— Нет, я просто… удивился.
— Извините. У меня что на уме, то и на языке. Совсем не умею сдерживаться.
Остаток пути мы проехали молча. Когда мы вернулись, уже сгущались сумерки — целый день прошел, срок моего дежурства истек. В ординаторскую я не пошел, но и в комнату не тянуло. Заняться было нечем. На месте не сиделось.
